RadioBlago: Здравствуйте, дорогие радиослушатели! В эфире программа «Время культуры». Мы продолжаем знакомить наших слушателей с событиями Шестого Международного культурного Форума, который проходил в Санкт-Петербурге с 16 по 18 ноября 2017 года.
Сегодня поговорим об авторском перформансе знаменитого японского театрального режиссера - Тадаши Судзуки.
Авторское представление Тадаши Судзуки «Сценические мифы и культура тела» - это размышление о физических основах театра, его органической жизни. Со временем менялось отношение к телу на сцене от античного понимания тела, как идеальной модели мира, до традиционного для японского театра понимания тела как универсального знака и до современного осознания тела как инструмента.
Текст статьи Тадаши Судзуки «Культура – это тело!» читает Валерий Шалавин.
«Я стремлюсь, чтобы вернуть театру возможности и способности человеческого тела как целостности. И это ни в коем случае, не сводится к сближению выражения современного театра к театру старого времени, такого как Но или Кабуки. Моя цель - создание нового театра путем использования самобытных, интересных и превосходных черт театра старого времени для преодоления болезни современного театра, т.е. его упадка. Это возвращение действующим разрозненно и потому слабеющим функциям организма ощущения и возможности самовыражения, основанных на животной энергии, и объединение всех возможностей и силы человеческого тела в единое целое. Считаю, что эти усилия будут способствовать тому, чтобы культура продолжала мощно существовать в цивилизованном обществе.
Мой тренинг актеров придает особое значение тренингу нижней части тела, особенно ног. Ибо я верю, что ощущение соприкосновения тела и земли является воротами в активизацию функций тела, а также исходной точкой театра».
Из статьи Тадаши Судзуки «Культура - это тело!»
RadioBlago: А сейчас мы с вами присутствуем на беседе Тадаши Судзуки после мастер-класса.
Тадаши Судзуки: У кого есть какие-то вопросы, можете спрашивать все, что вы хотите. Вы можете задавать вопросы также тем, кто принимал участие в вашем обучении.
Вопрос из зала: Спасибо Вам большое за мастер-класс. Я смотрел «Троянок», огромное впечатление. Как вы работаете с объектом воображаемым? Каждый воображает свой объект, когда он работает, пластический, мы наполняем чем-то себя. Имеет ли значение, чем наполняет себя актер, и ставите ли Вы какие-то задачи, играете ли с объектом?
Тадаши Судзуки: То, что касается объекта, или то, что Судзуки называет «фокусом», воображает себе актер, с чем он работает. Обычно в его понимании каждый человек должен сам для себя найти какой-то объект во время тренинга. Например, вы сегодня просмотрели вариант тренинга под названием «Скульптуры». Представьте себе, что вы показываете себя Богу, что объект вашего внимания – это Бог или Дионисий. Или ваш объект – это может быть ваш партнер или кто-то еще у каждого это может быть свое.
Вопрос из зала: Свободный выбор?
Тадаши Судзуки: Да. Наверное, вам, как театральному деятелю, хорошо известно, что в древнегреческом театре всегда было место для Дионисия, для которого все актеры играли. Тоже самое в японских традиционных театрах Но, Кабуки. В древнегреческих театрах было место для Дионисия, священнослужителей.
В японских традиционных театральных искусствах несколько сот лет назад обязательно был деревянный объект, который изображал место, откуда спускаются боги, чтобы смотреть на это искусство. Все артисты, если говорить про Древнюю Грецию или Древнюю Японию демонстрировали свои искусства прежде всего богам. В классическом древнем театре. Даже если у него партнер находился рядом, все внимание все равно в центр. Когда появился Ницше - «бог умер», как известно. Появились такие драматурги как Чехов и Ибсен, поэтому показывать свое тело мы стали не богам, а другим людям – своим партнерам. У нас пропало это театральное искусство, которое устремлено к тому, чтобы показать себя богам или сыграть богам. Мы начали двигать друг по отношению к другу и профильно по отношению к зрителю. Но в «Статуе» это, кстати, не имеет значения, к кому вы обращаете внимание, Бог перед вами, или партнер, который находится рядом, главное, чтобы этот фокус обязательно оставался. А когда появился Беккет и партнеры пропали, все внимание обращено к себе и внутрь себя.
Вопрос из зала: Когда я делаю поворот, я мотивирую, как актер, почему я поворачиваюсь.
Тадаши Судзуки: Вы следите за своим фокусом.
Вопрос из зала: Это моя проблема, как я мотивирую?
Тадаши Судзуки: Да, Ваша. Сейчас у нас много народа, поэтому мы собрались друг против друга, а в принципе человек мог идти и на зрителя. И тоже он спину показывает как бы богу. Это как в классике. А сейчас мы сделали так, потому что это страна, где реализм в театре. Показывали это все зрителям.
Вопрос из зала: Спасибо. Тогда второй вопрос. Центр тяжести. В разных телах разный центр тяжести. Вот я высокий и худой. Если говорить о моем физическом центре тяжести, он будет где-то здесь. Есть люди, у которых он ниже. Все тела имеют разный центр тяжести. Как Вы это учитываете в работе?
Тадаши Судзуки: Разумеется, центр тяжести у всех в разных местах. И шаги. Есть люди, которые более устойчивые, когда ноги находятся на таком расстоянии. И это не страшно. У каждого свое и каждый работает со своим центром тяжести. Например, если человек маленького роста, если он сделает такое расстояние между ног, наоборот, он устойчивость потеряет. У каждого свое. Например, телосложение у японцев или у восточных людей совсем другое, чем у европейцев, а у африканцев другое. Конечно, центр тяжести у всех разный. И каждый работает со своим центром тяжести.
Вопрос из зала: И еще третий вопрос. Как Вы работаете с энергией? Например, энергия отчаяния, энергия любви, энергия горя? В спектаклях.
Тадаши Судзуки: Это уже относится к эмоциям, а не энергиям. Энергия и эмоция – это разные вещи. Энергия может быть сильной, может быть слабой. Например, я могу, смеясь, совершенно спокойно ударить человека. Чувства, эмоции - это одно. Энергия – это желание тела, так, как мы хотим сделать. Это понятно на примере животных, какая у них энергия? Еда и размножение. К чувствам это не имеет отношения. А у человека к прибавились чувства или состояния. Еда – вкусная, невкусная.
Вопрос из зала: В спектакле Вы блистательно работаете с чувством, я смотрел «Троянки»…
Тадаши Судзуки: Правильно, потому что прежде всего это физическая подготовка и подача энергии, на которую уже потом накладываются чувства. Это энергия, желание показать свое тело, показать себя зрителю. Желание, страсть показать себя. Сказать свои реплики. А уже на это, на физическую подготовку, на эту энергию накладываются чувства. И тогда это становится более понятным. Если элементарно разложить, появляется жест, как думает Судзуки, это его мысль. Вначале показать жест – я хочу двинуться вот сюда, а потом уже прибавить к этому страсть или чувство, которое хочет вложить артист. Можно сказать, что идет развитие по спирали все выше и выше, дальше и дальше моего желания, показать тело, сказать что-то.
Вопрос из зала: Как артиста?
Тадаши Судзуки: Естественно. И к этому прибавить еще желание. Какие чувства заставляют меня двигаться таким образом? Или говорить таким образом? Это не имеет никакого отношения к повседневной жизни, к быту.
Вопрос из зала: История – это второй слой уже.
Тадаши Судзуки: Чувства. Первое – это энергия, а потом эмоции.
Вот он хочет показать, как он трогает. Вот он накладывает эмоцию на движение. В зависимости от ситуации появляются те или иные чувства.
Вопрос из зала: Получается, все равно, для какого материала изначальная энергия? Для Шекспира …
Тадаши Судзуки: Конечно. Энергия разрабатывается по средствам тренинга. То, что Вы видели. Так в случае с Судзуки. Необязательно, что для всех это универсально. Прежде всего артист должен показать свое желание, а потом уже накладываются эмоции типа люблю я тебя, или я тебя ненавижу. Должно идти не от реплик.
RadioBlago: Еще раз вернемся к тексту статьи Тадаши Судзуки «Культура – это тело!» . Читает Валерий Шалавин.
«Когда мы обращаем внимание на качество энергии, необходимой для осуществления, материализации желаний, то невольно задумываемся над вопросом: что такое модернизация? Современное общество отличает от пред-современного, по стандартам американских социологов, соотношение животной энергии (не только человека, но и лошадей, быков и прочих животных) и неживотной энергии, используемой в процессе производства. Они считают, что уровень модернизации общества можно определить по объему потребляемой не животной энергии. Если исходить из этого соображения, получается, что США и Япония, которые в целях поддержания порядка и безопасности жизни общества потребляют в огромном количестве нефть, электричество, атомную энергию, намного цивилизованнее, чем страны Африки, Ближнего Востока, где до сих пор высока доля потребления животной энергии. Если применить подобную оценку к театральному искусству, то приходишь к выводу, что современный театр практически полностью модернизирован. В наши дни театр практически несостоятелен без масштабного использования не животной энергии. Как освещение, так и звуковой эффект, а также подъемники и вращающаяся сцена функционируют за счет электричества. Реквизиты, декорации, да и само здание театра - практически все создано не животной энергией».
Из статьи Тадаши Судзуки «Культура - это тело!»
Вопрос из зала: Господин Судзуки, можно два вопроса задать? Первый вопрос продолжает русско-японские связи. Для многих русских театральных деятелей очень важно было театральное искусство Востока и для Мейерхольда, и для Эйзенштейна, и для Станиславского. Современному японскому театру интересен этот опыт? По тренингу мы видим параллели с «биомеханикой» Мейерхольда. Насколько Вы сами осознаете связь с русским театром? Насколько она для Вас осязаема?
Тадаши Судзуки: Если говорить какое влияние оказал русский театр на японский, это прежде всего Станиславский. Потому что как только возникла система Станиславского, наверное, люди того времени, которые относятся к поколению дедушки Судзуки, все устремились в Россию, изучать эту систему. Все труды Станиславского переведены на японский язык. Судзуки их сам изучал. Не забывайте, что в то время, в 1930-е, МХАТ приезжал на гастроли в Японию, и позднее приезжал театр Товстоногова БДТ. В любом случае, когда японские постановщики ставили спектакли по пьесам Чехова, практически это были копии спектаклей МХАТа. Все они делали носы, везде стояли самовары, одевали парики, свешивали березки. Когда Судзуки был молодым, он наоборот, стал думать – «А зачем нам ставить Чехова так, так? Герои же Чехова не говорили по-японски. Чехова можно поставить и совершенно по-другому».
Дальше, если говорить о киноискусстве Америки, система Станиславского оказала огромное влияние на кино индустрию. В любом случае, японский драматический театр зарождался по системе копирования, копирования европейских театров, но у Судзуки все совсем другое. Дедушка Судзуки, например, занимался искусством Бунраку – кукольный театр японский. Он был одним из музыкантов, который подыгрывал куклам. Поэтому он и друзья семьи, все были выходцами из представителей традиционных японских театральных искусств Но или Кабуки. Судзуки думал, что не обязательно следовать этим путем. Наверное, можно сказать, что в каждой стране есть много чего-то своего и интересного, и своеобразного, того, чего нет в других странах, необязательно это все копировать. Судзуки решил, что все, что привлекало его внимание, потихонечку можно брать, понемножку отовсюду, и соединять их вместе. И есть переводы на японский язык Мейерхольда, и во многом Судзуки согласен с театральной теорией Мейерхольда. Поскольку самым близким другом из российской театральной среды был Юрий Петрович Любимов, я очень много смотрел его спектаклей. Что касается Мейерхольда, я не видел его спектаклей, мы живем в разные эпохи, поэтому трудно сказать по теории, да, я во многом согласен.
Вопрос из зала: Второй вопрос. Как Вы чувствуете особенность русского актера? В чем для Вас было отличие их, скажем, от японцев?
Тадаши Судзуки: Нельзя говорить про особенность какого-то определенного артиста, какой-то определенной нации. Есть плохие артисты, есть хорошие артисты. Может быть, можно сказать, что лень по-американски и лень по-русски немножко отличается. А все талантливые артисты они хорошие, серьезные, увлекающиеся, гибкие. Естественно, мы говорим на разных языках.
Вопрос из зала: Получается, что актерская природа для Вас универсальна, без особенностей менталитета, традиции?
Тадаши Судзуки: Посмотрите на двух актрис, они из разных стран, но обе талантливые. Наполовину русская, наполовину грузинка Нана, или наполовину японка наполовину американка. А есть вообще среди русских чистокровно русские? Если вспомнить нашу историю… Можно говорить, что есть люди говорящие по-русски, родившиеся в России. Рассуждать с точки зрения исключительно национальности немножко странно.
Вопрос из зала: Например, тот же язык. Язык влияет на сущность человека. Неужели языковая данность не влияет на актерскую природу. Например, немецкий язык, с его рациональностью и русский …
Тадаши Судзуки: То, что сказал Судзуки. Отличается только язык, а натура... Отличается воспитание человека, как его воспитала его семья, и образование, которое он получил или не получил. От этого очень много зависит с детства. Влияние семьи на ребенка с детства и воспитание. Например, на характер может повлиять семья, где одна мать, не было отца, или семья жила в глубокой бедности. Или, наоборот, семья была очень интеллигентная, это все влияет на формирование человека, но это во всем мире так. Здесь не зависит от национальности. Как я говорил сегодня, я поставил спектакль, который игрался на трех языках, он был в Японии и показывали его в Пекине. Несмотря на то, что актеры говорили на японском, на китайском и на русском, все зависело от того, какой тренинг они прошли и как они могли играть на сцене – хорошо или плохо, не зависело от языка. Довольно странно говорить, что он - русский, поэтому он такой, китаец, поэтому он такой. Вы можете сказать, что спектакли Судзуки плохие или хорошие, Судзуки плохой. Посмотрите на балет, где вообще не говорят. Например, если вы возьмете Королевский балет Великобритании, там вы насчитаете не только британских балерин и танцовщиков, там есть люди из других стран мира. Когда я смотрю Ромео и Джульетту с Улановой, я считаю, что лучше русского балета нет ничего. И в труппе Большого театра у нас тоже есть иностранные балерины и танцовщики. Лучше об этом не задумываться.
Вопрос из зала: Как Вы относитесь к убеждению, что художника нужно судить по законам, которые создал он сам? Есть ли в Японии такой факт, что государство вмешивается во внутренние вопросы культуры в своих интересах, и как Вы к этому относитесь? Например, запретили в театре ругаться матом. А есть спектакли, в которых это часть драматургии.
Тадаши Судзуки: В последнее время, если мы говорим о политической ситуации в той или другой стране, часто возникают … например, такая же ситуация есть в Китае. Там введена очень строгая цензура. В Китае все театральные тексты, которые готовят к постановке, проходят цензурную проверку. В Германии нацисткой, в Японии милитаристской... Рано или поздно в той или иной политической ситуации, такое явление возникает. Все зависит от художника, есть люди, которые соглашаются.
Вопрос из зала: Как Вы относитесь к этой ситуации?
Тадаши Судзуки: Это все равно, что задавать мне вопрос - если твоя жена совершит преступление, как ты поступишь в этой ситуации? Стараться делать так, чтобы жена не совершила преступления. Страна, в которой живет Судзуки, можно сказать, спокойная. Например, среди зрителей на спектаклях Судзуки бывают политические деятели из Токио. Есть такой текст в спектакле: «Япония умерла. Конец Японии». И они громко аплодируют. Но попробовал бы китайский артист сказать в Китае: «Китай умер». Я могу себе представить, что с ним сделают. Очень трудно ответить на условный вопрос, там немножко другая ситуация.
Вопрос из зала: Скажите, японский зритель, какой он? Востребован ли театр как вид искусства в Японии?
Тадаши Судзуки: Можно сказать, что интерес к театру есть. Мой театр нельзя называть японским театром, это театр Судзуки. Мой метод в японских театральных школах не изучают. А изучают в театральных школах разных стран мира.
Вопрос из зала: Приезжал ректор театральной академии из Англии. Он говорил, что средний возраст английского зрителя - 50 лет. Ходит ли молодежь в театр в Японии?
Тадаши Судзуки: Все зависит от того, какой жанр театральный. Если мы говорим про традиционное театральное искусство типа Кабуки, скорее, туда ходят зрители пожилого возраста, или театр Но. А на современные авангардные спектакли больше всего приходит молодежь. А если говорить про коммерческие спектакли типа мюзиклов, там больше девушек и женщин средних лет. Посмотреть спектакли Судзуки приезжают и молодежь, и зрители пожилого возраста.
Надо больше рисковать. Это говорит о том, что из вас еще не получилось настоящих артистов. Потому что настоящие театральные люди готовы на все ради искусства.
RadioBlago: Еще раз вернемся к тексту статьи Тадаши Судзуки «Культура – это тело!» . Читает Валерий Шалавин.
«По моему убеждению, «культурность» общества можно определить, по тому, какого вида энергия обеспечивает наилучшее общение людей в этом обществе. Культурное общество - это такая среда, где тело человека активно функционирует за счет энергии живого организма, животной энергии, это среда, где выразительность тела находится на высоком уровне. В таком обществе коллектив олицетворяет надежные и доверительные человеческие отношения. Подобное общество коренным образом отличается от того, что я называю цивилизованным обществом, где пытаются сплотить людей и сохранять коллектив за счет масштабного потребления неживотной энергии, электричества, атомной энергетики. Цивилизованное общество необязательно является культурным».
Из статьи Тадаши Судзуки «Культура - это тело!»
RadioBlago: VI Международный культурный форум прошел с 16 по 18 ноября 2017 года. Для нашей программы «Время культуры» на форуме, одной из важнейших, была встреча с Тадаши Судзуки. Поэтому мы постарались представить слушателю максимально полную информацию беседы и мастер-класса знаменитого японского театрального режиссера. Наша передача подошла к концу. До встречи в следующем выпуске программы!
