Мы продолжаем программу о первой опере Петра Ильича Чайковского «Опричник». Из прошлого выпуска вы узнали о том, как непросто рождалось произведение и как затем успешно прошла премьера в Санкт-Петербурге. В этой программе мы расскажем о последующих постановках оперы в Киеве и Москве. Выпуск подготовила и ведет заслуженный работник культуры, музыковед Наталья Кочеткова.
Наталья Кочеткова: О хоре Киевского оперного театра отдельный разговор. Чайковский был им просто-таки потрясен. Хор доведен до высшей степени совершенства. В Москве такого хора никогда не слыхали. И что с того, что в опере «Опричник» хор в основном несет нагрузку фоновых картин, они сосредоточили в себе всю красоту природы русской, обрядов и обычаев, в них явственно поет душа народа. Проникновенно. Нежно. Ладно поют девушки, подруги Натальи. И с первых тактов начинает звучать чистая русская струна.
На море утушка купалася,
На море серая полоскалася...
Купавшись, утушка
Встрепенулася,
Встрепенувшись, серая
Да воскрякнула:
«Как то мне с синя моря
Подыматься будет!
Как то мне с жёлтым песком
Расставаться будет?»
Из каких тайников памяти композитора всплыла эта задумчивая, в душу проникающая чудная мелодия «Утушки»? Уж не из тех ли лет младенчества, которые провел он в Алапаевске? «С балкона мы слушали нежные и грустные песни. Только они нарушали тишину этих чудных ночей». Конечно, не были забыты, ни прогулки на живописную скалу со странным названием «Старик и старуха», с загадочным эхо, вторившим песням крестьянок, льющихся с окрестных полей, ни катание на лодках по реке Нейве, ни хоры мужиков. Любовь к народной песне у Чайковского особенная. Ему дано было расслышать самобытную прелесть первозданным мотивов. Он умел собирать их бережно, как полевые цветы. Весь свадебный венок и пляски в действии четвертом сплетает композитор из народных песен, самим их обработанных: «Винный наш колодезь», «Плывет, выплывает», «Гулял Андрей господин», «Катенька веселая», «На Иванушке чапан» - обогатившие и освежившие сюжет своим торжественным и светлым настроением, они контрастно оттеняют последующие трагические события финала оперы.
Жест дирижера, талантливого опытного Альтани, высветил лучшее в опере. Эта театральная постановка доставила истинную радость композитору. «Я ездил в Киев и видел там «Опричника». Исполнение великолепное! Опера имела успех. По крайней мере, шумели ужасно и овации были самые лестные, каких я никогда и не ожидал. Огромная толпа студентов провожала меня от театра до гостиницы. Я был вполне счастлив!».
«У нас три чуда!», — шутили москвичи — «Царь-Пушка, Царь-Колокол, Царь-Бас».
Из нескольких московских постановок одна, та самая, что состоялась в 1897 году в частном мамонтовском театре стало явлением сценической истории «Опричника». Своей исключительностью эта постановка, прежде всего, обязана двум гениальным деятелям русской культуры — Мамонтову и Шаляпину. Их встреча, надо полагать, была самой судьбы предназначением. Им выпало на долю сделать то, чего так жаждала российская интеллигенция. Им удалось обновить театр. Ничто так сильно не нуждается в освежении, как наши сцены», - писал Антон Павлович Чехов в «Осколках московской жизни». Атмосфера свинцовая, гнетущая, аршинная пыль, туман и скука... (и далее) Большой театр. Тут опера и балет. Нового ни в грош. Артисты все прежние и манера петь у них прежняя, не по нотам, а по отношениям к циркулярам родной конторы». Мечтатель и затейник, московский Медичи Савва Иванович Мамонтов прославил имя свое в мире искусства, как создатель Частной оперы в Москве. Сознательно в противовес Императорскому театру с его рутинно-постановочными штампами, традиционным поклонением всему заморскому и с откровенным пренебрежением к родным российским дарованиям.
Любовь и преданность искусству русскому, подобно Павлу Михайловичу Третьякову, артистам Трупы МХАТ и Малого составили кредо Мамонтова. Скоро у музыкального критика Кошкина будет право с гордостью написать, что уже несколько лет как Москва сделалась центром русской оперы. Молодого Федора Шаляпина Мамонтов услышал можно сказать случайно, в Петербурге. Голос, артистическое обаяние, стать — Мамонтов испытал потрясение. Сомнений не было, это гениальный певец. С ним его Частная опера обретет новую жизнь!
Не поскупившись, московский меценат выкупил певца из Мариинского театра, заплатив серьезную финансовую неустойку. Назначил оклад много больше обычного, а главное, ввел его в круг высоко талантливых творческих личностей, живописцев, скульпторов, артистов. Завсегдатые в доме Мамонтова в его усадьбе в Абрамцево, в чертоге вдохновения и осуществления вольных их художественных затей. Все импонировало Федору Шаляпину, певцу-актеру, разделявшему принципиальную установку нового оперного театра, установку на создание поэтического зрелища. И это зрелищный спектакль, своей волшебной, живой кистью творили декораторы Коровин, Виктор Васнецов, Поленов, Врубель, Левитан. «Мамонтов хотел, - пишет певица Надежда Салина, - чтобы оперные спектакли были оформлены по-настоящему. Поэтому он с художниками Поленовым и Васнецовым рылись в образцах материи, выискивая какой-то неразрезной бархат для кафтана князя, порчу для сарафана княгини и так далее. Для моего костюма заказана была у французской цветочницы необыкновенная гирлянда ненюфаров, которую надевал мне на голову сам Васнецов». «Опере русской я отдаю все мои мечты! Мои восторги!», - постоянно уверял всех Савва Иванович. Как раз на волне подъема Мамонтовского театра засияла звезда Шаляпина, засверкал замечательный артистический гений певца.
В «Опричнике» Шаляпин выступает в роли Князя Вязьминского. У Лажечникова он именуется Вяземским. В драме это, в сущности, эпизодический персонаж. Тогда как в опере он прописан несравненно более психологично, ярко и значительно. Чайковский переносит на него черты характера и образа Ивана Грозного. В оперном либретто царь, как действующее лицо, отсутствует. Скорее всего, из цензурных соображений. В драме судьбу главных персонажей решает непосредственно сам Грозный, ссылая на плаху ослушавшегося, отказавшегося от клятвы Опричнины Андрея, требуя к себе в покои Наталью. В опере князь Вязьминский творит веление царское. Он олицетворяет собой образ жестокого, всевластного царя-тирана. Шаляпину не надо было заново создавать этот образ. Бесценной оказалась для него недавно завершенная работа над партией Ивана Грозного в «Псковитянке» Римского-Корсакого. Близкие друзья знали, как серьезно работал певец, актер Федор Иванович над этой партией. Как терпеливо и настойчиво искал жест, интонацию, позу, грим. Внимательно прислушиваясь к точным и верным советам художников. Он убежден, что следует не только изучить во всех деталях партитуру оперы, но надо еще вникнуть в эпоху, окунуться в прошлое. Сама Москва помогала ему.
Кремлевские соборы, улицы, площади, переулки старой Москвы. Часами простаивал он в Третьяковской галерее, постигая глубинную сущность трагической картины Репина «Иван Грозный и сын его Иван». Вся мощь актерского дарования еще должна была быть переплавлена в пение. Именно здесь в совершенно особенном оперном исполнении и скрыта тайна шаляпинского голоса. В пении, где и драматизм, и сценичность, и все, что требуется от оперы. Зрителей охватывало оцепенение. От почти мистического ужаса сцены клятвы, в которой жутко, подобно гласу рока, звучали ритуальные реплики Вязьминского «Во имя Господа и страшных сил его клянись, клянись Андрей Морозов!».
Весь музыкальный строй, казалось, был пронизан отголосками песнопения в духе «Со святыми упокой!». Великий певец и актер Шаляпин как никто другой выказал настоящее умение говорить речитативы внятно, музыкально и выразительно, оставаясь в естественном тоне декламации. Ярость его во всем цинизме рельефно высвечена и обыграна Шаляпином в финальном эпизоде. Рассказывают, что в этой сцене Шаляпин показывал Вязьминского во всей его неприглядности. Он подталкивал старуху Морозову к окну, чтобы она видела казнь сына. И после того, как она падала мертвая, с дикой ненавистью опрокидывал свадебный стол, за которым только что сидели новобрачные.
Соединив высокое искусство пения с художественной правдой артистической игры в естественности, свойственной таланту от Бога, Шаляпин сделал неслыханное чудо с оперой. По общему восторженному мнению современников, в их числе артиста Малого театра Ленского, он заставил нас, зрителей как бы поверить, что есть такая страна, где люди не говорят, а поют.
Но сопутствуемый успехом «Опричник» завоевывал большие сцены оперных театров в весьма значительном диапазоне: Санкт-Петербург, Москва, Одесса, Киев. Насколько это было важно? В те времена, когда Шаляпин сетует: «У нас в России плохо ценят наших отечественных композиторов», а о себе прочувствовано убежденно говорит: «Я очень высокого мнения о русской музыке и считаю, что мы, хотя и можем принять иностранное, но должны взяться за ум и памятовать, что основой должно быть все наше, собственное».
«Опричник» обогатил ларец бесценный русского искусства. И что бы там ни говорили о недостатках оперного, всего лишь третьего по счету сочинения Чайковского. Но именно с него начинается всероссийская слава великого русского композитора. Именно с «Опричника». И в нем, в художественном диалоге живою жизнью живут его создатели. Два равноправных автора — Иван Иванович Лажечников и Петр Ильич Чайковский. Единый лавр их дружно обвивает.
RadioBlago: На этом и вторая часть программы об опере Петра Ильича Чайковского «Опричник» подошла к концу. Не забывайте, что послушать и прочитать все наши выпуски можно на сайте www.radioblago.ru в разделе «Время культуры». До встречи в концертном зале!
