Сегодня 25 января в Москве на 66-м году жизни скончалась Наталья Олеговна Тамручи — художественный критик, историк искусства, куратор, автор статей и монографий, посвященных советскому неофициальному искусству.
В память о Наталье Тамручи предлагаем вашему вниманию повтор передачи «Время культуры» с ее участием. Коллектив Радиостанции Благо выражает соболезнование родным и близким Натальи Олеговны Тамручи!
Наша программа посвящена двум выставкам, которые открылись в Музее современного искусства в Москве (2016 г.) – молодого, но уже признанного в кругу арт-критиков и кураторов художника Андрея Кузькина и не менее известного творческого тандема «МишМаш». Куратор совместного проекта Наталья Тамручи объединила в выставочном пространстве две выставки не случайно. Последние несколько лет художники много работали вместе и теперь разными способами рассказывают об одних и тех же событиях.
RadioBlago: Арт-группа «МишМаш» – это творческий и супружеский союз художника Маши Сумниной и архитектора Миши Лейкина. Как не сложно догадаться, название коллектива образовано от сокращений их имен. Но это на русском языке. Если «mishmash» написать латинскими буквами, то в переводе с английского получится – мешанина, смешение или какая-то путаница. Другими словами, прием, который авторы часто используют в своих работах.
Дуэт «МишМаш» образован в 1999-м году. Участники коллектива выступают с художественными, архитектурными и дизайнерскими проектами. Один из самых запоминающихся проектов тандема – ветряные скульптуры «Лица ветров», которые представляют собой простыни, сшитые таким образом, чтобы ветер мог наполнять их формой и превращать в маски. Объекты выставлялись в Санкт-Петербурге в рамках Манифесты-10, в Таллине, Бруклине и одно время даже украшали вход в Парк Горького в Москве.
Новая выставка «МишМаш» под названием «Протезы и замещения» расположена на четвертом этаже Музея современного искусства, а первые три этажа предоставлены Андрею Кузькину и его ретроспективе «Право на жизнь». И в том, и другом проекте художники размышляют над формами фиксации памяти. Проблема фиксации и документации особенно важна для создателей перфомансов. И этот вопрос каждый из представленных авторов решает по-своему, рассказала куратор выставок, искусствовед и владелица галереи «Открытая галерея» Наталья Тамручи.
Наталья Тамручи: Событие – это нечто эфемерное. Оно существует какое-то ограниченное количество времени. Оно может быть очень важным, это событие. Очень ярко пережитым, но оно все равно уходит. И вопрос в том – что же от него остается? И эти вот художники, они решают это по-разному. И этот вопрос волнует и Миш-Машу, и Кузькина. Он всех волнует. Но не все что-то с этим делают, а эти художники делают.
Миш-Маша – это Маша Сумнина – дочка Монастырского. Этот акционизм, он у нее впитан, скажем так, с молоком отца. Она привыкла к тому, что акционизм – это такая форма мысли. Скажем так, если проще говорить. И она соответственно в этой форме и мыслит.
И более того, она как-то сделала так, что и Кузькина, который занимался всеми этими перформенсами, она втянула в этот жанр акций, поскольку они стали очень плотно общаться. Причем, общаться плотно они стали у меня в галерее, хотя до этого сто лет были знакомы. Так вот, они три года подряд занимались этими акциями, «поездками за город».
RadioBlago: На этаже МишМаш пространство поделено на двое – словно два способа запомнить некое важное для художников событие смотрят друг на друга, соревнуясь в том, кто из них надежнее и долговечнее. На одной стороне – найденные в поездках за город и экспедициях предметы, либо их копии и следы, выполненные в гипсе, на другой – развернутые описательные тексты Маши Сумниной о состоявшихся событиях. Таким образом, разрозненные предметы или осколки прошлого переживания находят свое место в мозаике подробного текста.
Наталья Тамручи: Есть такая традиция концептуальная – собирать эти предметы, которые участвуют в акции. Они становятся знаками того-сего. И Маша эти предметы стала собирать. Даже не предметы – акционные предметы, которые они находят, которые играют (понятное дело) роль в процессе, в сюжете, в развертывании сюжета акции.
Она стала делать с них слепки, что очень забавно, потому что предмет всегда имеет след. Это материализованная память. А тут она делает слепки с них, как с античных статуй, подчеркивая, что это память, что это тень реальности. И вот из этого сделана ее выставка. Т.е. она рассматривает память, как такие материализованные фрагменты.
И она пришла к такому выводу, что эти следы все равно не сохраняют полностью событие. Они все равно искажают. Это какой-то другой фрагмент уже, немного другая реальность.
И сами эти предметы начинают играть самостоятельную роль. И как-бы … чем она занимается – это эстетизация, получается, этих следов. И поскольку они оказываются в новом контексте, они начинают означать какие-то другие вещи и становятся самостоятельным произведением. И, раз они становятся самостоятельным произведением, надобность в памяти, в воскрешении этого события как-бы даже отпадает. Оно становится как-бы не нужным. Вот, такая дилемма. Т.е. без него не родилось бы ни текста, ни этих предметов (без события), с другой стороны, когда все это родилось, события уходят куда-то, растворяются, как пар.
RadioBlago: Все объекты, скульптуры, тексты и рукотворные полотна на выставке МишМаш составляют один общий цельный проект, который создавался примерно четыре года. В одном из своих небольших рассказов на выставке художница признается, что последние несколько лет разные виды архивации для нее и есть способ оживлять переживаемое, продлевать его и расширять.
Маша Сумнина: Это все вещи, которые происходят вне стен мастерской или галереи, и чаще всего на природе. Это место и время, которое просто невозможно в галерею без потерь перенести.
Это о том, как информацию можно передать, и как она по пути этого переноса превращается в нечто другое: в абстрактную скульптуру, литературу. Другие ипостаси принимает документация от того, что происходит на природе, например.
Сама передача информации становится произведением, потому что акция, она остается акцией только там, где произошла. В том месте и времени.
Всегда вопрос с акциями перфомансами связан с документацией, каким образом это репрезентовать. И понятно, что ты не можешь сделать идентично. Любая передача информации ее искажает. И это та тема, над которой мы давно думаем – о том, как искажается информация при передаче, во что она еще превращается и трансформируется? И это касается, как внутренних каких-то дел, так и внешних социальных, например, о том, как работает масс-медиа. Но мы решаем искусствоведческую сторону этого вопроса. Вот, знаете, у Кошата есть произведение «Один и три стула», где объект, текст и изображение. Вот, мы с этой триадой пытаемся работать, и ее изучить глубже. И создать такую щель между объектом и текстом, например. Поэтому тут не зря стены друг напротив друга. Зрители находятся в этой щели, разведенной…, хотя текст и описывает ситуацию, в которой объект найден… они могут существовать отдельно совершенно, так же, как литература, или как объекты могут существовать отдельно, т.е. мы сделаем такой зазор между этими понятиями.
В этом зазоре дальше оперирует зритель. Что он захочет? Что его больше привлечет? Как он это соединит? Какие-то у него возникнут собственные ассоциации, связанные с тем, что он увидит – какой-то след, вещь. Т.е. важно не быть таким тираном и дидактически навязывать – что все значит, а давать этот зазор, эту возможность для любого другого в нем оказаться.
RadioBlago: Наряду с текстами Маши Сумниной в проекте МишМаш задействованы и сочинения Андрея Кузькина, в том числе его голос. Разглядывая экспонаты из поездки в Лосиный остров в московской области можно послушать параллельный поток мыслей Маши и Андрея, по мере протекания их путешествия. Доверительный дневниковый стиль изложения превращает зрителя в соучастника и свидетеля уже завершившихся событий. Перекличек между этажами и выставками настолько много, что некоторые работы даже рождают вопросы об авторстве. Так происходит с фильмом Владимира Мачинского, в котором задокументирована совместная акция художников под названием «Зеленые качели».
Маша Сумнина: У фильма есть автор – Владимир Мачинский. Он наш друг. Причем, он наш друг с детства у обоих. Мы с Володей вместе учились в школе, а Андрей в институте. Поэтому он наш близкий друг. Здесь вот, тоже как бы было изучение структуры произведения. Эта акция «Зеленые качели». Она была организована так, что я придумала структуру, Андрей придумал поэтическое наполнение, которым он эту структуру наполнил, а документацию мы поручили Володе Мачинскому. Мы сами ничего не писали. И это все. Т.е. какой фильм Володя сделал, вот так все и осталось. Это было такое разделение на три отдельные части. И получается, что фильм эти две выставки соединяет.
Тут надо объяснить – почему эти выставки одновременно здесь. Потому что последние несколько лет мы плотно общались и даже делали что-то совместно и параллельно. Т.е. все это время мы как-то друг за другом следили. И есть ссылки друг на друга.
И мы с Андреем придумали, что наши выставки должны проходить вместе. Это как стерео-эффект. Вот тут есть ссылки друг на друга – у него на меня, у меня на него. Получается, что выставки отдельные, но с ссылками друг на друга.
RadioBlago: По словам Маши Сумниной творческий дуэт МишМаш не сосредоточен только на акциях и перфомансах. Это лишь один из способов реализовать идею, один из инструментов, который используют современные художники для решения волнующих их вопросов.
Маша Сумнина: Это только один из приемов медиа, который можно использовать. Хотя в последнее время акции чаще всего связаны с политикой. Хотя изначально у них не было такой жесткой привязки. Уже давно перестали думать, что искусство – это только живопись и краски. Это точно такой же язык, которым можно делать что-то, как очень сугубо политическое, так и, например, снимать рекламу. Это так вошло в массовый язык тоже, этот вот способ, что может быть что-то очень герметичное, глубоко философское, совершенно не связанное с политикой.
Для меня так: существует некая задача. И какой язык для выполнения этой задачи правильный, тот и используется. Нельзя сказать, что мы там занимаемся только инсталляцией, акцией или графикой. Нет. Используется все, что нужно в этот момент.
RadioBlago: По словам куратора проекта Натальи Тамручи в вопросах фиксации памяти у художника Андрея Кузькина все гораздо сложнее и драматичнее.
Впервые он обратил на себя внимание арт-среды в 2008 году, когда в рамках молодежной биеннале «Стой! Кто идет?» представил сразу несколько своих работ.
За одну из них – перфоманс под названием «По кругу» – он даже получил Государственную премию в области современного искусства «Инновация». В течение долго времени он ходил по кругу в небольшом бассейне, наполненном бетоном. Вокруг пояса художник был обвязан веревкой, конец который закреплялся в центре бассейна. Действо продолжалось до тех пор, пока автору происходящего хватало сил месить ногами моментально застывающий бетон. Смонтированный после акции фильм неоднократно использовали российские и европейские кураторы в других выставочных проектах.
На три этажа Музея современного искусства раскинулась выставка фото- и видео-фиксации перфомансов Андрея Кузькина. Всего 70 арт-событий было упомянуто в этих залах, и многие еще остались за скобками. Учитывая, что все они были реализованы и представлены публике за последние 8 лет, можно сказать, что это первая серьезная ретроспектива художника-акциониста. По периметру залов на одинаковом расстоянии в ряд тянется цепочка из белых планшетов, на каждом из которых фотография события и подпись автора к ней. Все фразы под снимками начинаются со слов «Один человек», а затем следует, например, «пошел и сделал то-то и то-то». «Один человек нарисовал на целлофановой пленке большие портреты людей, живущих в полуразрушенном доме, и повесил их на фасад этого дома», «Один человек в течение недели ходил в тюрьму и там вместе с заключенными лепил человеческие фигурки из хлеба», «Один человек вместе с друзьями установил на фоне леса большие белые буквы, составляющие слово «СПАСИБО», «Один человек установил на перекрестке дорог старый стул, на спинку которого была прикреплена свинцовая табличка с надписью «Одинокому наблюдателю».
Наталья Тамручи: Кузькин ужасно озабочен исчезновением следов человеческой жизни. Он себя воспринимает…. Вот смотрите, он пишет: «Один человек установил под водой планшет и так далее», «один человек сделал то-то и то-то». Он себя воспринимает как одного из миллиарда людей, которые были, жили, которые будут жить, которые сейчас живут. И что объединяет всех этих людей, помимо того, что у всех у них течет кровь, которой он тоже успел нарисовать картинки, своей кровью. Их объединяет исчезновение. Неминуемое исчезновение. И это исчезновение как бы лишает смысла само существование. Это его жутко заводит, он не согласен, это бунт. Он не готов к этой полной аннигиляции. И единственное, что он может здесь – это превращать свою растянутую во времени жизнь в ряд фиксированных смыслов.
Когда ты принимаешь пищу или ложишься спать, в этом нет специального смысла, который не зависит от моментов. Он имеет смысл только сейчас, вот в 8 часов вечера. Там через сутки это уже не имеет никакого смысла. А произведение не зависит от времени. Это завязанный узел смыла, который остается. И таким образом он стремится навязать как можно больше этих узлов. Здесь 70 произведений за короткий срок. Но вот отобраны 70 акций. Он их делает все время, постоянно. И таким образом он пытается сохранить, зафиксировать свою жизнь. И сделать из нас в общем свидетелей этой жизни. И поэтому он пишет «Один человек», потому что один человек – это такой же человек, как и мы.
И это сокращает дистанцию, это не делает нас безразличными к тому, что делает один человек. И это создает такую интимную связь между потребителем и произведением. Потому что потребитель произведения превращается в свидетеля. И это уже совсем другая роль.
RadioBlago: Тема смерти и личных воспоминаний пронизывает почти каждый артистический жест художника Андрея Кузькина. Его отец, тоже художник, ушел из жизни в возрасте 33 лет и когда акционист сам достиг этой отметки, отметил его несколькими громкими акциями, связанными с темой смерти. Наталья Тамручи видит в творчестве Кузькина отголоски философских поисков Бахтина.
Наталья Тамручи: Помимо этого Кузькина очень волнует такая вещь, которая волновала в свое время Бахтина, молодого Бахтина. Он в молодом возрасте написал много, сейчас опубликованного и не опубликованного. Потому что когда началась Гражданская война, на которую ушел его брат, когда возникла вот эта ситуация – когда ты живешь, а завтра тебя может расстреляют. То есть, когда пришла смерть и смерть стала внезапною и она стала реальностью для каждого человека. То тоже возник этот вопрос – в чем смысл? Где смысл? И Бахтин много тогда писал про то, что попытка этот смысл как-то увидеть изнутри своей жизни, она обречена, это невозможно. Чтобы обрести смысл, можно эстетизировать свою жизнь. Для этого надо увидеть ее снаружи, чтобы увидеть ее снаружи, это возможно только после смерти. Ты умер и только тогда представляешь законченное целое. Пока ты не умер, у тебя есть только некая потенция – очертить образ своей жизни, образ себя. Потому что ты одну минуту – один, другу минуту – другой. И тебя как бы нету как целого. И это очень волновало Бахтина. И это волнует точно также и Кузькина, который, наверное, Бахтина не читал, по крайней мере не эти тексты. И это очень странное такое совпадение, такая коннотация.
И он, поскольку, Кузькин бунтарь, конечно. Он с этой ситуацией поступает таким образом, что искусственно создает ситуацию своей формальной смерти. И делает вот такие ретроспективы и делает акции, в которых он занимает место смерти. На Берлинской биеннале, ему исписали диагнозами все. То есть, он как лежит на ложе смерти. Или там делает акцию «Все впереди!», где он все свое имущество, всю свою жизнь замуровывает в ящики и как бы ставит точку, искусственно прерывает ее, чтобы увидеть себя как целое и зафиксировать этот смысл как целого. Вот такой Кузькин.
RadioBlago: В работах Андрея Кузькина, которые так тщательно были задокументированы, а теперь представлены зрителям, находит свое отражение любовь к людям и желание объединить мир природы и людей, вернуть человека к неким истинным истокам. В одном из интервью художник рассказывает: «Мне нравятся простые люди, работяги, все те, кто живет рядом со мной. Различия между всеми нами несущественны. Хочется искать общее между людьми: несомненное, неоспоримое».
Наталья Тамручи: Он презирает всякую иерархию, он абсолютно не восприимчив к иерархии. Для него, действительно, каждый человек – это человек, это творение Божье, это банальность, но вот примерно это. И он никакой разницы не делает. Вот. Что касается «любит всех», да, он любит всех, себя очень любит, но это такой эгоизм, который приносит в жертву все и всех, себя в том числе. Он может эксплуатировать ради извлечения некого смысла, потому что все, что он делает, он делает, конечно «из себя». Но не пощадит никого, кто рядом, если что. Да, он хороший мальчик.
RadioBlago: Стихотворение Андрея Кузькина «Отвези меня в лес», которое можно послушать в его исполнении на выставке МишМаш, звучит настолько эмоционально и даже надрывно, что невольно остается в голове посетителя лейтмотивом обоих проектов. Тяга уйти от обыденности и зачастую вычурности художественного процесса и дотянутся до первозданной нетронутой природы ощущается в каждом экспонате на всех этажах музея. Стремление это художники воплощают настолько искренне и изобретательно, что звучит оно как нечто новое и неиспробованное.
Наталья Тамручи: Это для них такая девственная среда, над ней не тяготеет культурный дискурс, она как бы чистое пространство. Это для них идеальное поле для рождения каких-то смыслов, для очищения сознания, в конце концов. Потому что такое акции? Это поездка за город. Отключение от повседневных смыслов и связей, логики повседневной, повседневной жизни, банальной логики, в которой мы живем. И переключение сознания на иррациональную логику. И это такое очищение мозгов, проветривание мозгов. У одних это практики йоги или, не знаю что, а это вот поездки за город, где все связи между вещами, людьми, смыслами, словами – совершенно другие.
RadioBlago: Арт-критик Ольга Кабанова в своей статье о выставке Андрея Кузькина и МишМаш в Музее современного искусства написала: «Все, что Кузькин и «МишМаш» делали до сих пор, казалось исключительно симпатичным – их перформансы, акции и объекты всегда оказывались понятными, отлично придуманными и не раздражали ни вызывающей провокативностью, ни чрезмерной, хотя и естественной для художников, убежденностью в собственной исключительности. Такое чистое искусство». После просмотра экспозиции не остается сомнений, что эту высокую планку авторам удалось сохранить до сих пор.
Наталья Тамручи: Сейчас очень трудно кого-то объединять, потому что, если раньше художники выступали как группы, было все более или менее известно с направлениями, все очень легко классифицировалось, очень легко было собирать музейные коллекции, классификация была совершенно прозрачная и ясная, сейчас это уже не так. И поскольку уже нет проблемы языка искусства, не существует. Можно использовать все что угодно как язык. И это создает такую огромную полифонию, такой огромный диапазон, что нельзя сказать, что у нас сейчас только вот это, а вот этого у нас сейчас нету. Единственное, что можно сказать, что искусство все современное – оно рефлексивно. Если нет рефлексии, то это уже не современное искусство, это как бы общее место. Вот все, что можно сказать, что характерно для времени. Нет, конечно, акции СЗ или Гнезда в 80-е, 70-е годы были гораздо более сюжетны и плаканты, чем сейчас. С другой стороны – у нас есть Павленский, и он тоже очень плакатен, но у Павленского совсем нет иронии. При этом он современный художник, что удивительно. Но иронии никакой нет. Не знаю.
Нет больше проблемы языка. Никто не будет больше ничего делать ради того, чтобы это сделать, как вот использовать и освоить эту форму. Это никому не интересно. Можешь это, можешь то, можешь из табуретки делать произведение, можешь из топора, из чего хочешь.
RadioBlago: Выставки Андрея Кузькина и дуэта «МишМаш» будут открыты в Московском музее современного искусства до 8 марта по адресу: Ермолаевский переулок, 17. На этом выпуск программы «Время культуры» подошел к концу. До встречи в выставочном зале!
