Мы начинаем цикл радиопередач, в которых расскажем вам о композиторе, нашей современнице, родом из Татарии, но, по сути, сделавшей родиной всю землю. Композитор - женщина с мужской творческой мощью, заинтриговавшая весь мир. Ее музыка открывает нам такие вещи, о которых мы в нашем цивилизованном мире забыли, но которые живут внутри каждого человека. Ее музыка, словно одна большая мысль об одиночестве души, блуждающей во вселенной. Если 70-е и 80-е годы 20 века можно назвать эпохой Шнитке, то конец 80-х – 90-е можно назвать эпохой Губайдулиной.
София Асгатовна Губайдулина – российский композитор. Родилась в 1931 году. Автор более 100 симфонических произведений – сочинения для солистов, хора и оркестра, инструментальных ансамблей, музыки для театра, кино и мультфильмов. Заслуженный деятель искусств и РСФСР.
«Я желаю вам идти вашим неправильным путем» - слово-напутствие Дмитрия Шостаковича студентке московской консерватории Софье Губайдулиной.
И, действительно, в Московской консерватории ее индивидуальный музыкальный язык начал проявляться в полную силу. Сочинения Губайдулиной слишком отличались от работ других студентов композиторского факультета.
Тихон Хренников, входивший в когорту официальных композиторов СССР, говорил ей: «Соня, пиши как все мы пишем. Будешь как сыр в масле кататься».
Она ему отвечала: «Я так не могу».
И жила в коммуналке. Бедно, питалась плохо. Неустроенность повлекла большую жертву с ее стороны. Губайдулина вынуждена была отправить дочь Надежду, родившуюся в 1959 году, в браке с поэтом Марком Линдо, на попечение бабушке и дедушке в Казань. Она очень переживала, и принесение в жертву чего-то важного ради миссии, стало одной из острых тем в ее творчестве.
София Губайдулина: Дочка для меня очень близкое существо, может быть одно из самых близких существ на земле. У меня такое впечатление, что дотрагиваюсь до ее руки и, как будто, она меня лечит, как будто дает мне что-то благостное. Во всяком случае, она сильнее меня, я чувствую себя слабее, чем моя дочка. И это было всегда, даже когда она была маленькой, все равно она была для меня, как бы, опорой, а не я для нее.
Я помню отлично эти состояния материнства, а творчество, оно же не уходило. Наоборот, это маленькое существо участвовало дальше вместе со мной. И потом материнство перешло в очень большую дружбу, очень большую поддержку со стороны дочери.
Александр Суслин (контрабасист): Это все очень грустно, потеряла дочь и мужа, и удивительно, что пережила. Я был в Москве, когда хоронили ее мужа Петю Мещанинова. Она какое-то время не могла работать, была в тяжелом состоянии. Невероятная духовная сила. Она верующий человек по-настоящему. Как Бах пережил потерю детей своих и жены. Он пережил и ему не просто было, я думаю. И он пережил. Это только благодаря тому, что человек верит в то, что это не финал. Я думаю, это очень важно. И глубина ее музыки напрямую связана с этим мышлением. Тут все очень серьезно. Это распятие!
RadioBlago: В этом периоде творчества Губайдулина работала над музыкой к кино и мультфильмам: «Маугли», «Чучело». Она творила и в экспериментальной студии электронной музыки. На съезде Союза композиторов СССР в 1979 году в докладе Тихона Хренникова Губайдулина подверглась публичному осуждению, и в числе семи отечественных композиторов попала в черный список запрещенных авторов, четверо из них тогда уехали из страны. Имелось средство наказания – их не исполняли. Отказывали на радио и телевидении. Неправильный путь стоил ей нескольких десятков лет работы в стол, работы в никуда. Опыты синтезированным звуком, невиданными тембрами и новыми композиторскими техниками, все это уводило ее в миры далекие от привычной тогда жизнерадостности.
София Губайдулина: Это было осознанно. Кто делал это зло? Конкретные лица… Евгений Петрович Макаров или Туликов, они вычеркивали наши сочинения из программ. Большое зло, конечно. Я репетирую с музыкантами из Гос. оркестра, десять человек, все лауреаты конкурсов – Валерий Попов, Лев Михайлов, и они теряют время на то, чтобы приготовить мое сочинение. Эти люди запрещают, то есть вычеркивают из программы и даже не сообщают.
Я думаю, что в тех условиях, возможно, было сохранить свою внутреннюю свободу. Может быть, тем композиторам, которые находятся на Западе, может быть им гораздо труднее быть свободными, чем мне тогда. Мало того, я иногда задумывалась, кто из нас свободнее – Тихон Николаевич Хренников или я. Я находила, что я более свободна. Я чувствовала, что те люди, которые успешны и они, как бы, хозяева положения, но они, как раз, просто настоящие рабы.
Именно прагматики – самые наивные люди. Потому что они не предусматривают последствий.
Я заметила за собой, что, несмотря на то, что окружение такое благостное: деревья, цветы, но в душе безумная боль. Безумная боль и она не уменьшается от того, что я уехала из России. А, наоборот, почему то увеличилась эта боль.
RadioBlago: Боль за Россию?
София Губайдулина: Боль за Россию, за русского человека, но не только за русского, а за весь наш социум, который сложился за это время, за время моей молодости и среднего возраста, когда мы все сдружились. И композиторская среда и музыковедческая среда – это все как клан какой-то. И потом рассеяние и затем сведения о том, как пришлось трудно всем поодиночке. И общая ситуация будущего России – это все настолько трудно перенести…
RadioBlago: «Ее суть – тайна, она не понятная, и потому она – явление».– Альфред Шнитке о Софье Губайдулиной
София Губайдулина: Я делаю все время одно и то же. То есть это стремление войти в ту область, которую мы называем «подсознанием». Вот это осталось с самого начала и до самого конца. Основная цель по существу, именно войти в эту атмосферу, в эту область, где подсознание становится активным.
Подсознание – есть возможность выйти за пределы этого мира, то есть в мир нематериальный, неиндустриальный мир.
RadioBlago: Мировое признание пришло к ней в 1981 году после исполнения скрипичного концерта Offertorium (жертвоприношение) Гидоном Кремером в Вене и симфонии «Слышу… Умолкла» в 1986 году. София Губайдулина стала выезжать за рубеж, и в Европе зазвучало новое имя – ее величество – музыка. Появились именитые музыканты, желающие исполнять ее сочинения. Но триумфы были где-то далеко, а реальность – неустроенный быт - обступала. Чтобы писать музыку София уходила в парк. Один из композиторов опальной семерки, близкий друг Виктор Суслин, пригласил ее в Германию, где она получила музыкальный грант и поселилась в маленькой тихой деревеньке под Гамбургом. Это дало ей возможность полностью сосредоточиться на творчестве.
София Губайдулина: Когда я в первый раз пришла в этот дом, это была совершенная эйфория. Наконец, никто не выгонит меня, могу играть, сколько хочу, и я целую ночь играла на рояле. Еще никакой мебели не было, была раскладушка, а я играла на рояле. И мне очень нравилось, что вот мой дом - хочу играю целую ночь!
Знаете, что для меня очень важно? Прикоснуться к земле, вот что для меня притягательно. Просто физически прикоснуться, за дерево подержаться, за землю, за траву. Вот это, действительно, притягательно. Вот так, чтобы от одного прийти к другому. Я не боюсь смерти. Я ее жду. Мне кажется, что это должен быть очень торжественный момент. Праздник!
