Сегодня мы с вами посетим фотовыставку «Босоногое детство» и познакомимся с ее автором – лидером литовской фотографической школы Антанасом Суткусом.
#Антанас Суткус родился в 1939 году в деревне вблизи Каунасса в Литве. В #интервью радио «Благо» Антанас Суткус рассказывает, что в детстве очень много читал. В шесть лет выучил русский язык и прочел всю доступную ему на тот момент литературную классику. В юности изучал журналистику в Вильнюсском государственном университете. Тогда, в 1958 году, Антанас Суткус и начал всерьез заниматься #фотографией.
Антанас Суткус: Я не был хулиганом, но был организованным «резистентом» (сопротивляющимся). Меня из школы исключали, но исключили не правильно. Я добился, чтобы меня восстановили обратно. Потом мне написали плохую характеристику в университет. Я в этом конверте посмотрел через свет, почувствовал, что там плохая характеристика, что не попаду. Пошел к другому парт-секретарю, у которого книги все время брал читать. Он прочитал и говорит: «Да, парень, ты и в проф-технический колледж не поступишь, с такой характеристикой только в армию». Говорю: «Я – туберкулезник, меня в армию не берут». Он меня тогда отослал обратно в школу, я привез другие бумаги, и он запечатал, и я поступил. Потом и из университета меня поперли! Но там уже... я и с ректором дружил, но просто я так занимался фотографией, что жил в одном месте, а зарегистрирован был по другому адресу. И не приходил какие-то зачеты сдавать, еще что-то. Мы однажды ездили по нашим селам с ректором, и он спрашивает, которого я года выпуска в университете. А я говорю: «Вы меня в прошлом году исключили». Я 12 лет учился, был студентом. А знаете, это очень многое дало! Потому что все стали друзьями и знакомыми за 12 лет!
RadioBlago: Нашему герою принадлежит одна из самых популярных фотографий Жана-Поля Сартра, французского философа и представителя экзистенциализма. Начитанному фотографу не составило труда расположить к себе всемирно известного мыслителя. В итоге портрет Сартра, идущего по дюнам и догоняющего свою тень, был перепечатан множество раз и даже воспроизведен в виде скульптуры.
Антанас Суткус: Просто повезло, в 1965-м году мне предложили сопровождать приезд Жана-Поля Сартра с Симоной де Бовуар, два французских писателя. Из Москвы была Елена Золина, бывшая секретарша Эренбурга, которая прекрасно переводила. И я эти 3-4 дня то за завтраком, то за обедом с Сартром все время беседовал о литературе. Я был очень начитан, у меня было много вопросов. Я был удивлен. Он, человек год назад получивший и отказавшийся от Нобелевской премии, со мной беседовал 3-4 дня. Прощаясь, мы вышли покурить, он курил страшно. И он спрашивает, что я пишу, прозу или поэзию. Я сказал, что даже писем любви не пишу. Я фотограф. Он берется за голову и говорит: «О, Боже мой! Я фотографов даже на три метра близко не подпускаю к себе. Только Анри Картье-Брессон за одним столом со мной сидел. Как ты ухитрился меня обмануть, и столько дней не показал, что ты фотограф. Меня, конечно, спасла бедность. Я работал на Зените, такой очень скромный аппарат. Он висит, мы разговариваем, ну я иногда его поднимаю и щелкаю. И мы опять разговариваем. Так все дни ходили по дюнам. И он говорит: «Я тебя в последний вечер из-за стола не прогоню, но обещай сделать снимки». Сделал снимки, через Золину передали, ему очень понравилось, он поблагодарил и печатал в своих книгах.
RadioBlago: Портрет человека – излюбленный жанр Антанаса Суткуса. Литературный критик Лев Аннинский так писал о творческом методе фотографа: «Он не покрывает лист узором изображения, он собирает пространство в центр, в фокус, в кулак, в массив. Все устремленно к центру композиции, туда, где сосредоточено главное. И в центре (всегда) – лицо».
Антанас Суткус: Я в университете изучал один год русский язык и литературу перед тем, как перейти в журналистику. Я однажды спросил у профессора: «Какая задача искусства»? А она и говорит: «Очеловечивание человека». Практически то же самое – тогда в Америке была выставка Family of Man («Род человеческий»), которая после этого была и в Москве. К нам в руки попал этот каталог. И вот гуманное искусство имело большое влияние на наше поколение. Но нечего и греха таить, мы и сами были еще тогда, я думаю, порядочными парнями.
RadioBlago: Искусствовед и художественный критик Анри Вартанов один из первых в Советском союзе обратил внимание на феномен литовской фотографии. Ему принадлежит и понятие «литовская фотографическая школа». В честь открытия новой выставки Антанаса Суткуса в Москве его старый друг и почитатель таланта Анри Вартанов решил произнести несколько слов.
Анри Вартанов: Если вы посмотрите Суткуса, хоть сколько-нибудь после одной фотографии, несколько, то есть цикл, сюиту фотографий, вы поймете, что они все у него объединены чем-то таким, что делает понятным авторство этого человека, а не какого-то другого. А понятность эта состоит в отношении к своим героям, в том, как он выделяет героя из окружающего, как он прослеживает отношения между одним героем и другими героями, такими же, как тот первый, и так далее, и так далее. И все это у него оказывается очень и очень продумано. Это все глубоко. Это все та самая жизнь, та самая экзистенция жизни, которую мы тогда еще не понимали.
И вот, мне кажется, что литовцы сумели, делая как бы журналистское дело, то есть, рассказывая о повседневности, о своих людях, которых они видят каждый день, о школьниках в данном случае, мальчишках со двора, они при этом творили что-то выходящее за пределы журналистики. Это было и искусство в то же время. Поэтому это нерасторжимое единство искусства и журналистики для меня самое дорогое, что есть и в литовской школе в целом и в творчестве Антанаса в частности.
RadioBlago: Что отличало литовских фотографов от коллег в Прибалтике и других уголках Советского союза, так это любовь к своей малой родине и невиданная в творческой среде сплоченность. Довольно быстро вокруг Суткуса собрались единомышленники, которые так же, как он, смотрели на мир через конкретного человека. Сначала появилось Общество фотоискусства Литвы, затем оно переросло в Союз, но бессменным председателем больше 20 лет оставался Антанас Суткус.
Анри Вартанов: Это очень редко бывает, что человек обладает талантом и автора, и в то же время талантом лидера. Вот это редкий, редкий случай. Все-таки, вы знаете, одно дело работать с камерой, снимать, в лаборатории сидеть, а другое дело – организовывать какое-то фотографическое движение, ходить к чиновникам, уговаривать их, чтобы они дали помещение или выделили какие-то деньги на издания. И вот, Суткус, который совсем молодым, ему еще и 30 не было, когда он встал во главе так называемого Общества фотографов Литвы, он не только сумел добиться того, чтобы общество было признанно и поддержано Министерством культуры литовским, он сделал все, чтобы эти авторы издавались, выставлялись. Чтобы деньги на высококачественную печать… чтобы люди получали мастерские, чтобы могли работать по-настоящему, чтобы у общества была прекрасная библиотека. Суткус, в отличие от многих других фотографов, всегда понимал, что кроме творчества должно быть и образование, должна быть наука, критика, обсуждение, должны быть разные мнения. Потому что, разговаривая, отталкиваясь друг от друга, люди становятся более уверенными в себе и своем творчестве, что-то вбирают, а что-то отталкивают. То есть вот в этом строительстве литовской фотографии, новой литовской фотографии, Суткусу принадлежит решающая роль.
RadioBlago: Сам мэтр делит свою жизнь и творчество на период свободного занятия искусством и период организаторской работы, которая с годами, как ему кажется, изменила его внутренний взор. По словам Суткуса, чтобы создавать искренние фотографии нужно самому быть чистым и искренним внутри.
Антанас Суткус: Я тогда был молод, но я думаю, что самое лучшее мы делаем все-таки в молодости. Может быть, художники, писатели в старости что-то лучшее делают, а я в фотографии... может быть, потому что потом пошел в руководящую деятельность? Она очень много плохого сделала для моего характера, и я так снимать не смог уже, как раньше, в молодости.
RadioBlago: Известность в Москве и по всему Союзу пришла к молодым литовцам после исторической выставки «9 фотографов Литвы», которая была организована в столице в конце 1960-х годов. Неформальные, свободные и живые лица героев фотоснимков произвели на собравшихся московских зрителей ошеломляющее впечатление. Анри Ватанов рассказал, как признанные мэтры советской фотографии принялись критиковать подрастающее поколение своих коллег. Упреки сыпались один за другим: люди на снимках не улыбаются, стариков много, а молодежи мало, небо пасмурное, а солнца почти нет, одежда недостаточно красива и нарядна. Другими словами, разговор из сферы фотографии ушел в сферу того, как можно и как нельзя фотографировать родину. Подобная реакция еще долго преследовала литовских фотографов, и им приходилось неоднократно отстаивать свое право показывать Литву такой, какой они видели ее сами.
Антанас Суткус: Я думаю, единое было – любовь к родине. Нас объединяло желание показать Литву, как мы ее видим, чтобы нас не путали с другими, чтобы не спрашивали, на каком языке мы дома разговариваем. Даже сейчас, иногда, заграницей спрашивают, я всегда отвечаю, что на китайском дома разговариваем. Так как знаю, что в компании никого нет, на китайском разговаривающих.
Нас объединял энтузиазм, возможность выразить себя. И дисциплина большая была. Я не говорю, мы и выпивали, и все было, но мы и спорили до утра, за бутылкой вина или чего покрепче, но если надо было: позвонили, надо сделать выставку, чтобы была в Москве, отсылают во Францию через три дня. Через три дня делали выставку, каждый свою долю. Я садился в самолет, мы уже имели в Москве хорошие связи, помогали нам и сотрудники советского фото, и с заграницей связались, с национальной библиотекой Франции. Вот как-то, не знаю, может быть, меньше зависти было, чем сейчас, хотя наш народ очень завистливый.
RadioBlago: На фоне осуждения из Москвы, зарубежные зрители проявляли к литовским фотографам сильный интерес. Случалось, что литовское Общество фотоискусства участвовало в международных выставках, привозило на родину массу наград мирового значения, а в советской печати об этом не говорилось ни слова.
Один из самых известных снимков Суткуса «Пионер» 1964 года чуть не стоил автору серьезного преследования, но за молодого талантливого фотографа вовремя заступились.
Антанас Суткус: В советское время за Пионера в ЦК был серьезный разговор. Очень меня спасла Марина Иосифовна Бугаева, редактор Советского фото, которое отпечатало Пионера. И я на некоторое время должен был некоторые негативы уже даже не печатать контактов, чтобы не показать не хорошую советскую действительность, хотя мы посылали их заграницу и приходили оттуда. Из Чехословакии однажды вернулась выставка, «очерняющая советскую Литву». Мы, конечно, сделали, обсуждение в Президиуме, как плохо тут! Тогда один из наших коллег говорит: «Слушай, председатель, больше всего там очерняют Литву твои снимки»! (смеется)
RadioBlago: Антанас Суткус и его товарищи начинали заниматься фотографией в то время, когда только складывалось понятие советского фото-искусства. И потому в своем творчестве они все чаще ориентировались друг на друга и на великие художественные образцы в живописи и литературе.
Антанас Суткус: Я думаю, что это не были фотографы. Тогда, извините, я начинал, в 1958 году снимал. Даже журнал «Советское фото» был редкостью в деревне у нас. Ничто не доходило. Потом уже появились журналы из Польши, Чехословакии, ГДР, но я там вдохновения не находил. Мы и сами старались там печататься, и через эти журналы входить в мир. Я искал вдохновение в фотографии наподобие Family of Man, гуманной фотографии. И гуманизм в фотографии преследую всю свою деятельность, большую, я уже как фотограф больше 50 лет. Иногда, когда сейчас бываю на выставках современного искусства, я вижу деструкцию, которая не помогает человеку, а наоборот.
RadioBlago: Центр фотографии имени братьев Люмьер уже много лет обстоятельно знакомит московского зрителя с ведущими представителями литовской фотографической школы. В 2009 году здесь была показана ретроспектива Александраса Мацияускаса. Затем спустя 5 лет представили классиков литовской фотографии и персональную выставку Ромуальдаса Пожерскиса, интервью с которым вышло в нашей программе в 2014 году.
Теперь стараниями #Центра Люмьер в Москве можно увидеть около сотни фотографий основателя литовской школы из его легендарной серии «Лица Литвы». Выставка «Босоногое детство» рассказывает о жизни детей. В центре каждого снимка – искренняя эмоция и пронзительный взгляд маленького человека. Пройти мимо таких фотопортретов очень сложно. Изображенные на них дети, плачущие и смеющиеся, с наивно открытыми глазами и хитрым прищуром, присевшие в смешных позах или наоборот выпрямившиеся от важности момента, смотрят свободно и прямо в объектив фотографа. Фотографируя всю жизнь любимую Литву и ее людей, наш собеседник не без сожалению отмечает, что многое в их характере изменилось за это время.
Антанас Суткус: Очень меняются. Поколения меняются. Наше было поколение, послевоенное, очень суровое поколение. Выжить, недоедание... наше поколение… потом пришло другое поколение уже. А сейчас уже приходят поколения разные. Часть одного поколения эмигрирует, ищет лучшей жизни. Их можно понять – человек свободен. Свобода в Европейском союзе без границ. Везде законы, приедешь, тебе там и ссуду дадут, чтоб прожить минимум. Другие едут учиться, потом влюбляются, женятся, а уже когда женятся, дети говорят по-английски, приезжают сюда в гости. Поколения разные. Сейчас поколение денег. По телевизору — все и все намекает, что какие у вас способности экономические, управленческие, бизнесменские. А я спрашиваю: «А вы не спрашиваете, какие способности сапожника, портного»? Если никто не будет производить, что они будут продавать? Если все будут только бизнес делать. А мода только бизнес делать. Нам всем, Восточному блоку открылось эта возможность безграничного употребления. И мы так просто сжигаем свою жизнь – работают люди на два, три штата, чтоб иметь ту возможность, среднеевропейский уровень жизни. А другие уезжают. Вот врачи уезжают в Скандинавию. Там в 8-10 раз больше получают.
А фотографы есть, и заграницей есть, и у нас молодые есть. Достаточно. Фотографы да, но фотография вся изменилась.
RadioBlago: По-настоящему печалит автора и тот факт, что фотографы все реже обращаются к фотографии жизни, настоящей, не приглаженной и не созданной искусственно. Многие даже талантливые и признанные мастера вынуждены были уйти в сферу моды, а там, по мнению классика, мало жизни, и много фальши.
Антанас Суткус: Во-первых, все хорошие фотографы, портретисты даже... за художественную фотографию никто денег не платит сразу, а работая в моде, они получали огромные деньги. И началась фотография фальшивой жизни. Посмотрите, как сейчас нас окружает фальшивка, фотография фальшивой жизни. Гламурные журналы, где все девочки сделанные визажистами, парикмахерами, вся реклама, все это, нормального человека, сидящего на улице, нормальную жизнь, сцену жизни, ее не увидишь нигде, она не нужна, ее журналы не печатают. Ее печатают только у нас, когда бывает конкурс журналистской фотографии, после этого, но не сначала. Так вот беда в том, что люди хотят быть и красивее, и каждый журнал хочет продавать и больше рекламы получить. Еще было время какое-то, выходил один журнал, который черно-белую фотографию давал. Он мне один номер посвятил. Есть еще кое-какие журналы, но это специфика фотографических журналов, они больших тиражей не имеют, потому что реклама их не поддерживает. И человека сейчас, конечно, труднее, потому что мода… И сделать человека так, как он есть, искренне, это очень тяжело. Даже если фотографы и делают черно-белые фотографии человека, кажется психологический портрет, но он сделан так, как скульптором, из стали. Все лицо стальное волевое, ну вот не натурально. Хочется правды жизни в фотографии, и проблем жизни. А проблемы жизни, знаете, они вечные – любовь, семья, родина, смерть...
RadioBlago: Кроме того, по словам героя нашей программы, теперь фотографам чтобы снимать людей на улице, приходиться непременно спрашивать их разрешения, рассказывать о себе, согласовывать каждый кадр. Те удивительные моменты, когда фотограф мог просто улыбнуться случайному прохожему, а тот улыбался ему в ответ и разрешал тем самым сделать снимок, остались в 20 веке.
Антанас Суткус: Я хоть не снимаю, а чувствую. Я снимал еще. Вот знаете, идешь по улице, как только замечают, что ты снимаешь, тебе сразу, кто ты такой, как, что? Пока ты объясняешь, все.. Так раньше я говорил свою фамилию, и они знали меня все. И улыбались, и курили дальше, снимали. А сейчас так, знаете... Ну, вы попробуйте детей поснимать? Арестуют тебя, педофил. Вот так. Уже Ностальгия по Босоногому детству сейчас не сделаешь. Или где-то в каких-то яслях… не знаю.
RadioBlago: Признавая, что фотография жизни и простых людей снова не в чести, мастер сумел все же назвать несколько имен, которые продолжают эту линию в своем творчестве.
Антанас Суткус: Есть несколько людей. Пожерскис один из таких самых, но он все равно моложе нас. Это поколение после нас. Александравичюсь, еще один, тоже не молодой 50 с чем-то. Из молодых – Морозов есть, Генталайте снимает. Есть, но знаете, нельзя перед Богом грешить. Сколько этих талантов в такой маленькой республике он может разбазаривать? Надо и другим дать. Вот в Латвии есть два очень хороших фотографа – Инта Рука (европейский уровень), Янис Грантс. Вот два. Вот Инта Рука — сейчас ее альбом издала Швеция. Она сама работает уборщицей в шведском салоне. Говорю: «Почему там работаешь»? Говорит: «Это мне дает спокойствие. Я за эти деньги прекрасно прокармливаю семью. А все другое время мое для творчества».
RadioBlago: Последние годы Антанас Суткус уже не фотографирует, но интенсивно работает в своем личном архиве. По словам автора, негативы и пленки тех лет занимают большую часть его дома. И каждый раз буквально откапывая новую серию, он старается сделать выставку, чтобы поделиться своими находками с другими.
Антанас Суткус: Я начал с архивом работать в 90-м году. Да, в 90-м, когда ушел из союза. Бывало, жил в мастерской, встаешь рано, в пять часов, пустишь музыку, ну и что? Залезаешь в архив и там что-то вытаскиваешь. Так родилась первая тема «Ностальгия по босым ногам», выставку, которую я сделал на Солянке в 1995 году, фонд Сороса помог, каталог издал, еще один банкир, но тогда еще организация была слабая, а потом начали издательскую деятельность очень расширять...
RadioBlago: Многие найденные теперь фотографии невозможно было напечатать в советское время. Так и на выставку «Босоногое детство» в Москву привезены несколько отпечатков, которые раньше не показывались. Судя по рассказам мастера, работа в архиве дарит ему и успокоение и одновременно беспокойство за будущее своего творческого наследия.
Антанас Суткус: Вот знаете, моя жена работает в архиве, и дочь работает, и нам работы.... мне так пожизненно еще. Смотреть и смотреть... Потому что еще сотни тысяч негативов надо просмотреть.
Архив – это очень большая проблема. Я вот смотрю, как у вас архивы государства закупают?
Так вот, архивы, государственная политика насчет архивов плохая. Потому что архив – это инвестиции автора всей жизни. Мы знаем, какие у нас пенсии и жалования, и заработки работников культуры и художников. И государство еще хочет, чтобы те, умирая, им оставили архивы. Это, по-моему, и у вас, и у нас тоже самое, беда вот. Это я говорю, как раскулачивание. Автор раскулачивается. У него самое ценное, и он наследие интеллектуальное, ценность государство хочет забрать и подпись ждет, пока попадешь в больницу с инсультом или чем.
Ну и я, конечно, думаю, что им придется ждать. Я оставлю своей жене, дочерям. Если они не захотят закупать, найдется, кто купит.
Пока не будет какой-нибудь политический деятель, который поймет государственную важность архивов. Это же история народа, и духовная, и социальная, и даже по стилю, как в ту эпоху одевались. Стены, улицы – все. Но все это интересно! Представьте, мои архивы, снимки, 50 лет. Так вы понимаете, если они до сих пор выдержали 50 лет, значит, они будут держать и больше! (смеется)
RadioBlago: За долгую фотографическую жизнь Антанаса Суткуса было организовано больше 120 персональных и множество групповых выставок автора по всему миру. Его снимки ценят за психологизм, скрытую экспрессию и неравнодушное отношение к человеку. Именно работы Суткуса в очередной раз доказывают, что язык фотографии всеобщий и объединяет людей разных возрастов, наций и государств. В одной только Бразилии прошло больше выставок фотографа, чем в России.
Антанас Суткус: Вот я был в Бразилии, я имел 12 выставок в Бразилии. Три года подряд ездил. У них очень интересно. Фотография как обучение молодежи (эдукацию). У них в Музее Нимейра была моя выставка большая очень, на два месяца сделали договор. Вот впервые они платят за выставку. У нас везде: «Ну, может быть, подаришь там фотографии». Но и так автор имеет расходов, а еще дарить организации! Так вот, а потом пришло из музея, что школьные автобусы еще едут, еще продлить просят на два. Так я им продлевал до 6 месяцев. Музей и выставка Модильяни моего любимого прошла вокруг, там была в другом городе, по-моему, в Сан-Паулу или где. И сейчас они сделали советской фотографии выставку тоже, вот здесь есть каталог, я привез большой, альбом там целый. Там тоже моих 50 фотографий.
RadioBlago: После открытия выставки «Босоногое детство» в Центре Люмьер была организована встреча с фотографом. Молодые авторы, знатоки и просто посетители задавали мэтру самые разные вопросы. И он откровенно делился с собравшимися своими мыслями не только о фотографии, но и о жизни.
Антанас Суткус: Эта бюрократия сейчас так разрослась, что, по-моему, и у вас, и у нас улучшить жизнь можно только укоротив количество бюрократов. Но они тогда эти деньги прибавляют себе к премиальным, командировочным, на канцелярские, бонусы, все такое. Мы все продались не золотому теленку, а теленку потребления. Даже невинно, не чувствуя, бегаем в этой гонке употребления. Можешь еще носить штаны и пиджак, но появился другой. А! Надо купить. А когда подумаешь, сколько снимков можно напечатать за один пиджак, и не станешь покупать, старый будешь носить.
RadioBlago: В разговоре со слушателями Антанас Суткус признался, что его самая любимая фотография – это та, которую он пока не нашел в своем архиве, но продолжает поиски. Несмотря ни на что, признанный мастер по-прежнему надеется, что сумеет отыскать среди своих фотографических богатств один единственный снимок, способный изменить мир.
Антанас Суткус: Я видел фильм про бразильского фотографа Себастьяна Сальгадо, он снимал Африку, голодающих детей, и все. Он действительно, гениальный фотограф. И он думал, что после того, как он издаст свои книги и покажет свои фильмы, в мире что-то изменится. И ничто не изменилось. Никакое правительство не среагировало. Ничего лучше не стало. Деньги, которые на хлеб должны были идти, пошли на оружие. И я в фильме слышал его слова, что проблема голода в мире не в недостатке пищи, а в ее распределении. И вот, когда мы живем в мире, когда человек олигарх, он может купить маленькое государство. Тогда он может на свою собаку потратить миллиард долларов. Так, наверное, пол-Африки детей можно делать на эти деньги. Но вот что-то с моралью, по-моему, ну там, где большие деньги, там, наверное, не большая мораль.
Я однажды спросил у своего первого галериста в Берлине, говорю: «Можно ли с фотографией повлиять на человека, на общество». Он долго думал и сказал: «Нет». Я тогда спросил, а чем можно? Говорит: «Своим личным примером, своей жизнью ты можешь повлиять на ближнего своего». Но я не отказываюсь еще, и ищу в архиве фотографии, которые, думаю, будут влиять. И если через 2 года буду живым, привезу выставку новых невиданных работ.
RadioBlago: На вопрос, можно ли научиться фотографии, Антанас Суткус ответил, что для этого нужно иметь хорошие отношения с Господом Богом. Потому что, если Он не дал человеку таланта, то тот может даже пять университетов окончить, а ничего не выйдет. О современном фотографическом образовании мастер тоже высказался довольно критически.
Антанас Суткус: Мой друг, живописец, известный в Литве однажды приходит к студентам и говорит: «Ну, что? Тут все уже художники или остался хоть один живописец?». Так вот и с фотографией – мы все художники, а фотографа нет. А нормально сфотографировать башмак не так легко. Свет, понимаете, фотография – это све-то-пись. Писать светом – это очень тяжело. Надо владеть, знать, изучать солнце, отражение, всякие проулки, как и где падает свет. Всему этому не учат, а жалко.
RadioBlago: Вдохновение для работы Антанас Суткус, как в молодости, так и сейчас, черпает в людях. Только теперь, когда видит хороший кадр, он прикладывает руку к несуществующему объективу и щелкает воображаемым затвором. Наверное, примерно так выглядят секретные агенты, которые делают снимки одним морганием глаза.
Антанас Суткус: В молодости это была любовь! В молодости очень вдохновляла литература, живопись, музыка, театр. Разные вещи. А сейчас меня вдохновляет, если увижу семью, пару пенсионеров, или просто порядочного человека, которые идут, беседуют, улыбаются друг другу. Увидеть нормального человека – это вдохновение. И конечно бы, его заснять. Но сейчас я снимаю только так, как разведчик. У них здесь аппарат должен быть: так моргнул и заснял, все.
RadioBlago: Мэтр не ответил, как реагировал на критику в молодости, но сейчас она не доставляет ему особого удовольствия. Говорит, как плохо приготовленное блюдо – съел, но остался недоволен. И вообще, по мнению Суткуса, далеко не всем авторам нужна критика как таковая.
Антанас Суткус: Сделали юбилейную выставку, ну и напечатали очень критическую статью. Знаете, если бы я заказал шашлык, и он был бы немножко нехорошо сделан. Я его съел, но не получил большого удовольствия. Ну, я не получил из той критической статьи удовольствия. Но и неудовольствия нет. Мне было очень интересно, как можно совершенно иначе смотреть на те же самые вещи.
Критика, говорят, помогает расти. Может быть. По-моему, не обязательно критика помогает расти. Это жизнь, надо чувствовать пульс жизни. Надо очень много думать, очень много читать, пока ноги несут, путешествовать по свету, смотреть, как другие люди живут, много-много надо. А критика, критика нужна. Конечно. Но, по-моему, критика нужна слабому автору. Сильному автору критика... Ну, скажите, что-нибудь очень обижающее меня, что вы скажете?
RadioBlago: В личной беседе с нашим корреспондентом Антанас Суткус признался, что считает работу над архивом предпоследним шагом человека в этом мире.
Антанас Суткус: Как мы с одной старой-старой подругой, ей 84 года, о смерти говорили. Она еврейка. Говорю: «Ну, кто нас там встретит? Еврейский или католический Бог»? Она и говорит: «А что будет, если никто нас не встретит там»? Если там никого? Страшно, да? Пока веришь во что-то, что там что-то будет... Так, анекдот есть, знаете. Двойняшки в чреве матери перед рождением переговариваются: «Как ты думаешь, есть ли жизнь по ту сторону»? Другой подумал. Говорит: «Слушай, знаешь, не известно, никто еще не вернулся»! Вот как отношение «никто не вернулся» ничтожное оказывается. Действительно, никто не вернулся...
RadioBlago: Награды и звания Антанаса Суткуса можно перечислять очень долго – он заслуженный деятель культуры Литвы и лауреат Государственной премии Литвы, удостоен ордена Великого князя Литвы Гедиминаса 4-ой степени и других национальных наград. Его работы находятся в ведущих музеях мира – в Вильнюсе, Париже, Хельсинках, Лондоне, Нью-Йорке, Чикаго, а также в Центре фотографии имени братьев Люмьер в Москве и в Музее российской фотографии в Коломне.
Свою страсть к чтению и любовь к литературе Антанас Суткус пронес через всю жизнь. В конце нашей встречи автор рассказал, что читает в настоящее время и какие русские писатели тронули его сердце.
Антанас Суткус: Сейчас у меня перерыв в чтении, последнего я читал вашего писателя, есть такой Довлатов, да?
Да, я сейчас в одной комиссии, по премиям за роман года. Личная премия, мой друг учредил, премия имени его отца. Так я должен все романы прочитать, которые изданы за год в Литве. И знаете, каждый год мы по хорошему роману премируем. Каждый год бывает. Так я считаю, это расцвет литературы. Я дружил с Женей Евтушенко, не знаю, где он сейчас, телефон где-то затерялся, надо будет искать. Но Довлатов мне очень интересен был, потому что он единственный поднимал проблему тех людей, которые были охранниками в лагерях. Как они между собой говорят: «Слушай, говорит, мы же сидим срок длиннее, чем наши заключенные. Один из них 5, другой 10, другой 15, а мы пожизненно. И живем так же, как и они». И эта Оттепель, Перестройка. И письма Хрущеву. Это такой характер покаяния тех людей, которые совершали там... одни кончали самоубийством, другие... Трагедия их. Вот это действительно есть трагедия. Трагедия не только заключенного, и трагедия того, кто его стережет. Русская литература, а раньше что там? Бунина из Парижа всего привез. Набокова. Но Бунин мне очень понравился. Пелевин это уже более современный.
RadioBlago: #Выставка «Босоногое детство» будет работать до 27 мая. Центр фотографии имени братьев Люмьер расположен по адресу: Москва, Болотная набережная, 3, стр.1, фабрика «Красный Октябрь». Метро «Кропоткинская».
На этом выпуск программы «Время культуры» подошел к концу! До встречи в выставочном зале!
