Мы продолжаем рассказывать о фотографе Алексее Мякишеве.
Любовь, тепло, душевная радость — фотографии Алексея Мякишева будто пронизаны живым светом, который просвечивает сквозь снимок и согревает зрителя. Старожилы, признанные мастера и совсем юные фотографы не скупились на комплименты, поздравляя Алексея Мякишева на презентации книги в Москве в Галерее классической фотографии. Известный фотограф и наставник Михаил Дашевский даже согласился зачитать для Радио Благо оставленную в книге отзывов запись.
Михаил Дашевский: Вот, пожалуйста. Прямо зачитываю: Ах, какой дивный Мякишев! Как он снял обыденное, без чернухи! А как дергает! Вот, что такое фотография! «Pure photography», а не multimedia, прости Господи! Дашевский.
- Значит, эта фотография. Я об этом вообще сказал Алексею. То, что я сейчас скажу, мне как Михаилу Ароновичу может даже со стороны показаться не очень полит корректным. Но я сказал: Леш, понимаешь, вот мои жанры, они примерно похожи на эти. Я тоже снимаю вот таких людей, все это все. Но я человек городской, человек Солянки. А вот такую выставку, в такой тональности, такие фигуры, так это расположить, так вроде бы случайно получилось. Это мог снять по-настоящему очень русский человек. Вот есть прямо это, идет прямо эта аура такая российской глубинки. И это надо быть оттуда. Иначе получится туризм. Иначе получится (ну я это еще называю таким мерзким словом «сафари»: приехал, поохотился на львов, схватил там парочку таких сюжетов, и довольный уполз). А здесь самые прекрасные работы — они абсолютно бессюжетны. Ну я не знаю, совершенно потрясающая работа, где тетка стоит с каким-то возом какого-то чего-то такого окутанного. Ну и беседует там. И собачка там как положено отвернулась. Он с собачкой поработал: смотри! Голову отверни, сейчас я буду снимать! Она отвернула. Ну как положено в таких случаях. Совершенно великолепная композиция. Он совершенно об этом не думал. Потому что в этот момент об этом никто не думает. Это потом: как он сумел, у него так все уравновешенно? А так вот! Вон оттуда все, сверху. Раз и уравновешенно. И в общем, эта выставка, она тем и хороша, что это абсолютно искренняя фотография, ее нельзя сказать, что он шел с какой-то заветной мыслью показать что там, как там в Вятке вот это все. Это просто он все вокруг. Это вот клецки в бульоне. Это все вокруг него. И вот этим чувством, вот естественной, натуральной жизни, сделанной с безукоризненной композицией, как положено. Они просто какое-то душевное тепло разливается. Идешь так от фотографии к фотографии, плывешь так. И все у тебя хорошо получается: и это хорошо, и это хорошо. А здесь не очень хорошо. Ха. А я к следующей подойду, а там опять будет хорошо. Вот такое ощущение. И поэтому все эти выкрутасы: вот мультимедиа здесь не случайное слово. Все эти выкрутасы, формалистические, там каких-то штучек, какой-то дешевки, каких-то пейзажей городских с пустыми глазами. Какой-то, которая заранее придумано, чтобы удивить. Кажется таким мусорно ненужным на фоне вот этой настоящей фотографии. А ее просто по заданию сделать нельзя. То есть если человек вот в этом мире вот так не адекватен, то он приедет и сделает, как корреспондент Агентства печати «Новости»: хлестко, резко, композиционно. Все будет, как надо. Но это будет уже не фотография.
RadioBlago: О современности и несовременности или безвременности фотографий Мякишева в тот вечер спорили многие. С одной стороны с этих работ на нас смотрят живые, реально существующие люди, выхваченные из водоворота ежедневной суеты цепким взглядом фотографа. С другой — это лица ушедшей эпохи, которые теперь стали символами того времени и больше не принадлежат себе. Свою интерпретацию увиденного на открытии выставки «Вятка» представил Георгий Колосов, тот самый человек, которого Мякишев назвал своим учителем.
Георгий Колосов: - И вот, в сущности фотография Мякишева — это вовсе не слепок времени, хотя и это присутствует. Но это откровение о людях во времени. Причем в очень характерный такой для России преобразовательный этап. И поэтому вживаешься в них ну просто, потому что этого невозможно не делать. У него на каждой фотографии самые казалось бы второстепенные герои тем не менее вовлечены в действие и настолько внутренне наполнены, что невольно любой, кому интересен еще в наше время человек, начинает вглядываться в них.
- Для меня чем дальше, тем очевиднее, что фотография дарована Богом человечеству как уникальный инструмент памяти. И не простой какой-то фиксации натуры, а мистического проникновения через время. Здесь очень важно, развести то, что является неким формальным документом, и то, что является откровением о жизни. Причем пусть очень сдержано, не лежащим на поверхности и тем не менее, всегда связано не с какими-то коллизиями, которые и в человеческой биографии и биографии человечества, более менее одинаковые, но в переживаниях конкретного человека, в конкретное время. И вот у Мякишева это удивительным образом явлено. Не только, конечно, через людей. Через эту провинциальную среду, через то, насколько он адекватно передает то время, нисколько не настаивая на атрибутах. Они у него вторичны, первичны люди. Но ситуации, которые он по большей части обозначает, а не прорисовывает, они тоже говорящие. И вот в этом, мне думается, как раз та самая воля Автора о Мякишеве.
RadioBlago: Часто фотографию Алексея Мякишева сравнивают с рассказами или короткими повестями — так много в них сюжетов и настоящих человеческих историй. И несмотря на то, что кураторы обычно против того, чтобы сравнивать финальный отпечаток с каким-либо литературным произведением, Георгий Колосов все же согласился ответить для нас на этот вопрос.
Георгий Колосов: Фотография скорее может быть поводом для рассказа. Еще надо сказать, что жизнь вообще и без фотографии, но в фотографии сконцентрировано может быть очень символична. И поэтому нехорошо, когда фотография является пересказом. Очень хорошо, когда фотография является окном в какое-то смысловое пространство, к которому может прилипнуть и литература, и социальность, и даже политика, и даже история, хотя это одна фотография.
RadioBlago: Герои Мякишева хорошо узнаваемы и не требуют представления. Все это люди, которых мы встречаем каждый день в электричке, на улице или во дворе. Только жили они в другое время и в другой обстановке. Интересно в таком случае, кто станет соавтором Мякишева в его поисках, кто дополнит собственными смыслами представленные фотографии. Если произведение рождается лишь при со-творчестве автора и зрителя, каким окажется этот человек нового времени? На вопрос радио Благо отвечает Михаил Дашевский.
Михаил Дашевский: В смысле, на какого зрителя рассчитано? Я бы так сказал... Во-первых, на не испорченного журналистикой зрителя. Потому что если вы возьмете хорошую, при всем уважении, хорошего заслуженного ТАССовца, которые привыкли, чтобы в фотографии было: о! Вот такой удар по голове, по глазам, по композиции. Чтобы было видно, что здесь что-то происходит такое. Но что-то очень важное. И вы ему показываете вот такие бесхитростные работы, он скажет: ну.. что тут? Тут ничего интересного и нету. Ну, жизнь. Господи, да, я таких 700 штук за 10 минут нащелкаю. Лишь бы 10 бы сделал. Потому что они все будут. Там действительно будут какие-то люди, много будет, композиционно, какие-то пятна. Все будет. Души не будет. Значит, вот на этих не рассчитано. Они все очень хорошие фотографы. Но так жизнь сложилась, что они работают на событие. И поэтому они вот этой обыденной жизни не видят. Сейчас я начну бить себя в грудь и говорить: а я вижу, и та-да-да. Но у меня альбом просто называется «Обыденное». Вот это одна категория «отматывается». Вторая категория, это девочки-мальчики, ну неважно, какого возраста, которые приходят на выставки современной фотографии. Они все без ума эти фотографии. Без внутрянки. Они какие-то выпендрежные, как правило. Даже те жесткие сцены, они видно, что просто этой жесткостью вас придушить. А вот люди, которые книжки читают, вот они от таких фотографий должны балдеть, по идее. Понимаете как? Нормальные все. Обычный возраст, любой. Пожалуйста, можно от 18 и до.. вот мне 78. Значит, вот 60 лет, пожалуйста. Вполне тот диапазон, который может этими фотографиями наслаждаться. Потому что это очень честная фотография, честная, это очень важно. Они не пересоленные жесткостью и в то же время они не пустышечные просто по красоте деревенской. Там показать что-нибудь. Дымок из трубы и уже хорошо.
- Но если у вас... Вы ходите и вам вообще грустно, то вам хочется обычной фотографии, где обычные люди. Но чтоб это было много слоев. Чтобы вы смотрели и четко понимали для себя, вспоминали себя, свои дела какие-то. И это бы тоже вспоминали. Вот это называется современная фотография. А когда нам говорят: а вы посмотрите, как американцы снимают! А у них жизнь другая! Они правильно снимают, это не то, что там. Но мы так не можем снимать, у нас жизнь не американская. Современная фотография — это та фотография, которая соответствует твоему пониманию той жизни, в которой ты живешь. Вот она современная. Все остальное... Насмотрелся и начинай снимать по-американски. Пожалуйста, ну.. Так и относимся к этому делу. Продолжай снимать. Сафари называется. Убил льва, все...
RadioBlago: Существует мнение, что фотографию Мякишева любят и ценят в нашей стране и за рубежом за оптимистичный взгляд на российскую глубинку. Правда, остается вопрос, не скрывает ли это доброе отношение фотографа к своим героям реальную картину положения дел в провинции. Ведь предшественники Мякишева показывали русскую деревню «умирающей», а его кадры словно лишены этой прямолинейной «социальности».
Михаил Дашевский: Они все социальны! Вы смотрите на любую.. Вон там у него на фабрике ткацкой какая-то женщина стоит. Но на это лицо смотреть надо.. долго. Какая должна быть социальность еще — вот смотри. Вот она стоит вот так вот. И вообще на лице, вон глаза какие. И социальность тут вся! А в поезде они в электричке едут и сидят. Вроде ничего не происходит. Все нормально одетые. Нищих нету. Но надо же на лица посмотреть! А на лицах вся их жизнь! Надо просто это прочесть.
- Вы знаете, он может быть из-за деликатности своей, может быть из-за того, что он из этих мест. Он не показал.. Что значит показывать умирающую деревню? Это значит, показывать пьянь, чернуху, ободранство все это. Кошмар весь это. А все уже столько на показывали всего этого дела, даже рука не поднимается это показывать. Она умирает, конечно. Мы все это знаем. Но вот эти снимки. Ну во-первых, они у него с 93го года, по-моему, по 2013 — 20 лет. Но в общем-то да, умирает, конечно. Но чтобы он будучи социальным журналистом в Москве делал себе. Ну вот как едут люди снимать в тюрьме. Вот женская тюрьма. О!! Там действительно все там. Это правда. Но это надо совсем другое какое-то внутреннее иметь какое-то. А если ты едешь снимать места, где ты вырос. Ну что ты будешь пьянь снимать, когда сердце разрывается. Ты его видел пацаном, когда он был нормальный, веселый. А сейчас он опустившийся мужик. И ты его будешь снимать? Тебе на него наводить? Невозможно. Вот я в больнице некоторое время лежал. Я попросил мне туда принести фотоаппарат. Они там все больные, там все. Я там единственное, что снял, это окно запотевшее. И больше ничего! Я не мог. Как я буду его снимать? Он вообще страдает и вообще. А я тут буду реагировать на то, что он весь оброс. Вот эти вот глаза от того, что он курит или там еще чего. Нет. Поэтому на это рука не поднимается. Это как больных снимать. Он не из этого теста. Он не для это все тут видит, чтобы бить в колокол. Бестолку между прочим. Ну что есть, то есть. Что имеем, то имеем. Вот для этого он все и снимает.
RadioBlago: Чтобы понять творчество Алексея Мякишева и представить себе все затрагиваемые им пласты важно осознать роль и значение русской документальной фотографии для современного искусства. Рассказать об этом мы попросили куратора выставки «Вятка» и ряда других документальных проектов Галереи классической фотографии — Константина Бенедиктова.
Константин Бенедиктов: Современное искусство перестало интересовать вот данный конкретный человек. Современное искусство интересует скорее его некая функция или маска, то есть не маска данного конкретного человека, а вообще некая маска отвлеченная. И чем дальше от такого человеческого, тем она интереснее.. можем вспомнить такие документальные вещи как Диана Арбуз и подобные.. она старается застать человека в состоянии выверта, фриковость какая-то..
- А собственно человек, данный конкретный человек и вообще человеческое, оно перестало вдруг интересовать современное искусство. Мы вдруг делаем открытие: надо же! Мы когда пытаемся себе объяснить, чем же это нас зацепило, мы вдруг понимаем, что Ага! В обычной жизни этого не получаем и вот так всякая выставка, всякая экспозиция, это всегда проговаривание очень, пусть небольших там акцентов каких-то. И каких-то открытий для себя, внутри, конкретно автора.
- Можно сказать, что это действительно русская фотография, русская документальная фотография, которая лучшие традиции. Она скорее синтезирует то лучшее, то важное, ту глубину, которая в русской фотографии существует. Это в каждый период времени есть какие-то свои акценты, которые мы можем говорить: О, вот здесь нам важно вот это. Причем это может быть, в то время не было осознано. А мы вдруг через некое временное расстояние можем сейчас разглядеть и это себе присвоить, своему опыту. И действительно я считаю, что именно это является продолжением и наследием русской фотографии. Никакая не актуальное искусство, фотография.
- Я совершенно искренне желаю встроить каких-то других авторов, вот у меня не получается это сделать. То есть я имею в виду, этого поколения. Понятно, что слава Богу живы еще и Георгий Мстиславович Колосов, и замечательный Валерий Щеколдин, он другой, и Владимир Семин, и Владимир Соколаев. И это все авторы, которые очень важные. И пожалуй. Эта документальная или социальная фотография в перестроечное время, они имела свой оттенок. И возникла на переломный момент. И подпитывалась пафосом антисоветским. Я по сути цитирую Георгия Колосова, но полностью с ним согласен. Там был вот этот самый маленький человек, то есть интерес к этому маленькому человеку. То, чего по крайней мере на тот момент и уже в западной фотографии не было. То есть в западной фотографии возникает и довольно давно вот это понятие «объективизма», который подразумевает как раз отстраненность автора от натура. Такая очень где-то расчетливость, холодность фактически. Вот такое отстранение. Дистанция. А в русской фотографии. Хотя опять же можно говорить — русская фотография тем и отстала, потому что западная уже убежала на 70 лет вперед и вот она то-то и то-то. И вот чем вы сейчас занимаетесь, это уже 100 лет назад, пройденный этап и никому не интересно. И опять же мы занимаемся этой фотографии не потому что мы вот некие консерваторы и это такая консервация ради консервации такой, музеефицирование каких-то пластов. Нет, потому что она для нас живая. Она говорит для нас живым языком о каких-то важных вещах. И действительно эта фотография, как ни странно, то есть если от нее не загораживаться разными контекстами, разными вот этими идеями стилей и развития языков, то она говорит живым языком, говорит с нами и это источник живой. Надеюсь, где-то для кого-то это также объективно, как и для меня.
RadioBlago: Вот уже не первый раз программа «Время культуры» рассказывает нашим слушателям об авторах, выставки которых проходят в Галереи классической фотографии. Рассказать подробнее об этой площадке, о том, какие люди приходят посетить экспозицию и какие направления охватывает деятельности галереи согласился ее директор — Ярослав Амелин.
Ярослав Амелин: - 90% людей, которые приходят в галерею классической фотографии, это люди общекультурной направленности. То есть они интересуются не только фотографией, они смотрят живопись, ходят в театры, в кино. Также посещают фотовыставки. И это на самом деле хорошо. То есть доля самих фотографов: кто снимает, кто увлеченный любитель, и технически подходит к фотографии, я считаю, это около 5%.
- Изначально, вот скоро уже будет 3 года как существует галерея, мы довольно много внимания уделяли тем направлениям, которым не уделяли внимания остальные галереи. Так называемый, то, что я называю, скучный жанр пейзаж. То есть очень у многих галеристов московских особое предупреждение, что это не интересная совершенно тема. Но когда мы стали этим заниматься и с этого открылась галерея. С выставки классиков, мировых классиков фотографии. То мы поняли, что эта тема пользуется чрезвычайной популярностью, люди готовы это смотреть и выходят из галереи с позитивным настроением, что тоже для нас важно. Потому что само направление галереи такое. Такое позитивное и способствующее поднятию настроения.
- Галерея задумывалась изначально именно как культурно-выставочное пространство для поддержки отечественных фотографов в том числе. Почему? Потому что мы ответили на этот вопрос очень просто. Кто как не мы должен поддерживать наших авторов. Соответственно у них должна быть какая-то площадка, какая-то возможность показать свои работы. И что касается наших авторов — это и документалистика, и люди, которые работают там в пейзаже. И мы делаем и объединенные выставки, коллективные, нас собирается 15 авторов, но совершенно разного направления. Но так вот два основных — то есть классика мировой фотографии и отечественные авторы. В том числе те, которые не то чтобы только начинают свой путь, а уже проделали большую работу в фотографии, но еще никому не показывали. Вот для нас очень ценно показывать таких именно авторов.
- История в том, что фотография — вещь объективная, она существует. Как появилась фотография, вот так она все время и существует. И опыт советского прошлого, и нынешний российский и дореволюционной России, показывает, что все время были фотографы. И соответственно существует русская фотография. Более того, существует русская школа фотографии и соответственно галерея выступает неким таким поддерживающим элементом для фотографов. Почему это важно? Это важно для того, чтобы вообще существовала российская фотография. Для того, чтобы российская фотография была представлена за рубежом. Потому что если не проходит выставок автора, если о нем можно узнать только через интернет, а там очень-очень много фотографов. Если нету общения международного, то есть создается ощущение вакуума. То есть как будто ничего не существует. Или же создаются какие-то контекстные впечатления. То есть как фотография советского союза или показывающая остатки советского союза, советского прошлого. Но это такие классические темы, востребованные в Европе. Но речь идет о том, что фотография намного более широкое явление. Есть много авторов, которые работают очень глубоко. И они что-то новое открывают и все это связано с российской почвой. И это огромный-огромный пласт фотографии, который безусловно развивается.
RadioBlago: Программа «Время культуры» подошла к концу! До встречи в выставочном зале!
