Здравствуйте, дорогие радиослушатели! В эфире “Время культуры”. Сегодня наша программа посвящена выставке “Авангард. Список номер 1”. В залах Новой Третьяковки на Крымском валу воссоздали экспозицию столетней давности. Собранные полотна, скульптуры и редкие документы доказывают: первый в мире государственный музей современного искусства открылся в Москве, ровно век назад. И назывался он Музей живописной культуры.
Прошло почти сто лет, и вот по архивным фотографиям и путеводителям 1920-х годов кураторы восстановили ту самую развеску картин и добавили те самые экспликации, которые когда-то составляли художники. Малевич, Кандинский, Родченко, Татлин, Попова и другие признанные теперь звезды русского авангарда тогда находились у истоков принципиально новой институции. Художники сами выбирали, какие работы покупать для музея, а правительство их оплачивало.
Научный сотрудник отдела живописи первой половины XX века Третьяковской галереи Ирина Кочергина рассказала нашему корреспонденту, как проходила закупка нового искусства для нового музея.
Ирина Кочергина: В самом начале, в 1918 году, 1919 году в первые закупочные комиссии музейного бюро отдела Наркомпроса входили только художники. Там были Кандинский, Татлин и Кузнецов. В каких-то комиссиях участвовал и Малевич. Это был выбор художников своих же коллег. Были выбраны лучшие вещи не по каким-то сторонним целям и предложениям, а именно по художественному принципу, что очень важно.
RadioBlago: Новаторство творческого метода - вот главный критерий, по которому отбирали работы. Поэтому в музей попадали произведения не только мэтров, но и молодых художников. Конфликт интересов, конечно, возникал, подтверждает Ирина Кочергина. Однако работа комиссии строилась на демократических принципах. И в итоге в фондах Музея живописной культуры (или сокращенно МЖК) оказались представители самых разных художественных направлений.
Ирина Кочергина: Например, композиция натюрморта Алексея Коровина, которую сложно приписать к авангардистам. Вы можете найти плакаты окна РОСТА, то есть композиции очень пролетарские, советские, которые в некотором смысле авангард, но с другого ракурса. О чем это говорит? - МЖК было очень демократическое заведение, которое хотело сделать срез современности - все современные художники должны были туда войти. Даже те, кто не очень импонировал комиссии, то есть принципы были демократические.
- Но надо сказать, что самым демократическим было музейное бюро отдела Наркомпроса, которое до Музея живописной культуры отбирало все вещи, там современность по максимуму должна была быть взята в музейное бюро, а МЖК хотел себе уже лучшие вещи. То есть МЖК делал свою выборку в плане экспозиции.
RadioBlago: Вслед за Москвой и Петроградом музеи современного искусства стали открываться и в других регионах России. Художники спешили показать и объяснить новую живопись народу. Читая правила поведения в Музее становится понятно - устроители надеялись на интерес самых широких масс: “галоши при входе снимать, ноги о половик вытирать, грызть подсолнухи и орехи безусловно воспрещено”.
Ирина Кочергина: Идея распространения музея по всей стране нашла свое отражение и воплощение в 1918 году - региональные МЖК создавались в Калуге, в Нижнем Новгороде должен был быть создан. К сожалению, эти идеи не всегда воплощались в том качестве, в котором были задуманы. Вещи, которые были определены для региональных МЖК, попадали в фонды местных художественных музеев, где и уцелели.
МЖК, которые открывались в регионах в начале 1920-х годов, до 1929 года не дожили, некоторые даже не были открыты. Возможно, это было связано с финансированием. Все функции на себя взяли художественные музеи, местные краевые музеи. Когда в 1931 году Третьяковская галерея отсылала вещи в Хабаровск, там еще не было художественного музея, был Хабаровский краевой музей. И сейчас мы очень часто имели дело с краеведческими музеями, потому что через них проходили вещи, которые потом были переданы в образованные художественные музеи, то есть не всегда художественный музей существовал в том или ином регионе, городе. В Воронеже – вначале вещи были в краеведческом музее, затем переданы в художественный музей. Такая история бытования очень типична.
RadioBlago: Дружба молодого правительства и молодого искусства оказалась недолговечной. Музей живописной культуры просуществовал до 1929-го года, когда и был внезапно закрыт. Стали делить коллекцию, составили 12 списков.
В первый вошли самые лучшие образцы, многие из которых теперь составляют основу коллекции авангарда Третьяковской галереи. Отсюда и название выставки - Список номер 1. “Черный супрематический квадрат” Казимира Малевича, “Импровизация 7” Василия Кандинского, “Скрипка” Любови Поповой, “Продавец рыб” Владимира Татлина, “Павлин под ярким солнцем (стиль египетский)” Наталии Гончаровой и другие теперь всемирно известные шедевры.
Остальным произведениям искусства повезло меньше. Одних сослали в региональные музеи, других приговорили к уничтожению. По мнению кураторов, конечно, не все из них заслуживали внимания. Но бывало и так: важная вещь обрекалась на гибель и только благодаря мужеству музейных сотрудников оставалась цела. Рассказывает Ирина Кочергина.
Ирина Кочергина: Вещи в Хабаровском музее просто спрятали за стеллажами. Композиция Давида Штеренберга - натюрморт «Красное и белое» был спрятан в 1946 году от комиссии, пожаловавшей в Хабаровск из Москвы, и ее спасли. Комиссия нашла 700 предметов народного искусства и по музейной легенде их сожгли во дворе музея, а вот авангардные вещи сотрудники уберегли.
В Краснодарском музее в 1950-х годах скульптура 1920-х годов была определена сотрудниками того времени, как «работа, не имеющая музейного значения». Их перевели на чердак. Может быть, их и не прятали - просто они не представлялись важными для сотрудников того времени. Их забыли и только сейчас благодаря этой выставке, когда мы сделали запрос: «Где четыре скульптуры Рындзюнской, Кольцова, Рахманова?»... Музей сначала ответил отрицательно, что они не знают, где они. Спустя полгода Деляра Садыкова, научный сотрудник Краснодарского краевого художественного музея имени Коваленко, нам позвонила и сказала: «Представляете, мы на чердаке нашли эти вещи, просто о них никто не помнил, потому что они числились в обменном фонде». А обменный фонд в любом музее – это не основной фонд, это вещи, которые могут служить, как музейное пособие - они не считаются топовыми, лучшими, к ним другое отношение. Эта скульптура Краснодарского музея относилась к обменному фонду и только благодаря этой выставке, она получила статус, подкрепление. Мы напечатали все подробности об этих работах в каталоге. Надеемся, что они будут введены в экспозицию музея.
RadioBlago: Спасенные и реабилитированные работы авангардистов представлены на выставке в отдельном зале. Тогда они вошли в так называемые “расстрельные списки” и были признаны “не имеющими художественной ценности”, а теперь выставляются в Государственной Третьяковской галерее, сотрудники которой провели настоящее музейное расследование и шаг за шагом проследили провенанс каждой вещи за последние 90 лет.
Ирина Кочергина: Провенанс – это происхождение вещи. Включает все этапы бытования. Первая остановка в провенансе – происхождение вещи. Сначала она была закуплена музейным бюро. В 1922 году бюро закрылось. В 1923-1924 году после закрытия вещь была передана в МЖК. В 1929 году вещь попала в Третьяковскую галерею. В том же 1929 году она была передана в Орловский краеведческий музей. В 1957 году из Орловского краеведческого музея вещь ушла в Орловский художественный. Провенанс включает в себя все остановки на пути бытования вещи. У нас есть графа под каждой вещью: провенанс. Там прописаны все эти вещи с их инвентарными номерами, то есть полное путешествие, все станции на пути.
- Мы исследовали не только то, что распределяла Третьяковская галерея, но обращались еще и в Росизо, просили у них старые документы, из которых мы узнали, куда та или иная вещь была передана в 1970-е годы из Загорска. У нас география и разветвление перемещения этих вещей имеет очень много тропинок, и по каждой из этих тропинок мы прошли, чтобы каждая вещь имела очень четкий провенанс в каталоге выставки, который получился очень весомый, очень научный, очень подробный.
RadioBlago: Благодаря нынешней выставке вернули к жизни и работы Николая Прусакова. “Проект электрической печи номер 1” - можно топить дровами. По крайней мере так написано на самом рельефе. Он собран из жестяной трубы и картонных дисков, которые приходят в движение. А вот “Живописный рельеф” был выполнен без красок и на иконной доске. “Натюрморт со скрипкой” Николая Прусакова приехал на выставку из Ростовского кремля. А многие другие произведения художника после закрытия музея были отправлены на ликвидацию. Об этом рассказала куратор выставки, старший научный сотрудник отдела живописи первой половины ХХ века Третьяковской галереи Любовь Пчёлкина.
Любовь Пчелкина: Если мы с вами откроем Энциклопедию авангарда, то в творчестве Николая Прусакова, иллюстрирующую его биографию, есть фотография «Живописного рельефа» и в скобках написано: «не сохранилось». Этот «Живописный рельеф» находится у нас с 1929 года, но так как Николай Прусаков – это ни Кандинский, ни Малевич, не было повода ее достать и заняться, не то, что про нее не знали. Она чудом сохранилась, была очень в плохом состоянии. Чтобы ее восстановить, нужна была выставка к «100-летию МЖК» и наши волшебные реставраторы сделали невозможное. Подарили ей вторую жизнь.
RadioBlago: В ходе подготовки проекта было сделано так много открытий, что не все они вошли в каталог. Одну из таких сюжетных линий пересказала нам помощник куратора Ирина Кочергина.
Ирина Кочергина: В 1929 году в Третьяковскую галерею поступили две очень похожие вещи, похожие по своему названию: «Лежащая девушка», «Лежащая женщина». Одна авторства Марины Рындзюнской, другая Гюрджана. Автор сейчас, к сожалению, широкой публике не очень известен. Обе были под одним и тем же номером МЖК – 594, то есть уже возникает мистика, как одну ячейку занимают две вещи? «Лежащую девушку» мы нашли лежащей на чердаке Краснодарского художественного музея, благодаря выставке она вышла в свет, а вторую вещь мы никак не могли найти, потому что в Краснодаре ее не обнаружили, хотя по документам она была отправлена в Краснодарский художественный музей. Подумали, что это обычный повтор, типичный для документов МЖК, Третьяковской галереи 1920-1930-х годов. Нас смущало одно - рядом с работой Гюрджана лежала приписка «… Третьяковской галереи находится в ГТГ». В 1917-1918-х годах мы зашли в базу Третьяковской галереи, пробили эту вещь – нет. Решили, что это просто ошибка.
- Неожиданно в августе 2019 года, когда мы уже издали каталог, когда шли финальные работы по выставке, списки были закрыты, я еще раз для своего интереса и любопытства зашла в базу Третьяковской галереи и набрала Гюрджан. И вдруг выскакивает «Спящая девушка». Думаю, что «точно не она», потому что у нее были инвентарные номера и ЭФЗК (экспертная фондовая закупочная комиссия), это значит, что вещь только-только пришла в музей, а должна была в 1929 году прийти. Я зашла в карточку музея и вдруг, что Росизо СХП – это специальный архив художественных произведений города Загорска... - Не может быть! Неужели она имеет отношение к нам? Так как в Третьяковской галерее нигде нет записи, что эта вещь была передана в Загорск. Я сделала запрос в РОСИЗО, они ответили: «Да, эта вещь в 1957 году к нам пришла, была в очень плохой сохранности, и в 1994 году она была списана из-за своего состояния из РОСИЗО и передана, как учебное пособие в одну из школ Зеленограда». Нужен был реставратор. Вещи посчастливилось попасть в руки реставратору высшей квалификации Яхонту. Олег Яхонт ее отреставрировал.
В 2019 году в составе дара, который он преподнес Третьяковской галерее, он как раз включил эту вещь! Представляете - никто не знал, что эта вещь из МЖК. Она сделала невероятный круг: МЖК, Третьяковская галерея, РОСИЗО, Зеленоград, собрания Олега Яхонта и опять Третьяковская галерея. Вернулась накануне выставки 100-летия живописной культуры. Это необычная находка - у нас не было документов и вещь сама пришла к нам в руки. Олегу Яхонту мы об этом рассказали, он очень был рад, что его вещь имеет отношение к такому известному музею. Сейчас она экспонируется в Инженерном корпусе на выставке Олега Яхонта до 19 января. МЖК и туда распространилось!
RadioBlago: В выставочном проекте Третьяковки участвует более двухсот произведений из восемнадцати региональных музеев, пяти зарубежных коллекций, а также государственных архивов и частных собраний. Посетители смогут увидеть и знаковые полотна Малевича из лондонской галереи Тейт Модерн и Музея Людвига в Кёльне. Как Третьяковская галерея взаимодействует с постоянными партнерами рассказала ее генеральный директор Зельфира Трегулова.
Зельфира Трегулова: С галереей Тейт переговоры шли очень просто. Галерея Тейт - наш давнишний партнер. Мы только что представили огромную экспозицию работ Наталии Гончаровой на «Ретроспективе Натальи Гончаровой» в галереи Тейт. Речь шла о 70-ти работах из которых 38 живописных произведений. Поэтому наш запрос в Тейт Модерн был воспринят с пониманием, и, хотя это единственный супрематический Малевич в собрании галереи Тейта, они сняли его с постоянной экспозиции и отправили сюда, в Москву. Более сложными были переговоры с рядом региональных музеев, их можно понять. Мы просили у них серьезные коллекции по 10-12 работ. Это основная часть их экспозиции авангарда, поэтому в отдельных случаях как с Ивановом и Сыктывкаром мы пошли по следующему пути: предоставили этим музеям на время экспонирования тех работ, которые мы запросили на выставку «Авангард. Список №1», аналогичное количество работ из своего собрания авангарда, которые не были задействованы в этой выставки. Обращались мы в 50 музеев. И работа над этой выставкой помогла им еще раз поднять свои архивы и уточнить какие-то атрибуции, какие-то обстоятельства, факты, то есть стала толчком к дальнейшим исследованиям искусства авангарда. После выставок типа «Великой утопии» казалось - что еще такого можно открыть в русском авангарде, когда был поднят огромный пласт того, что было отправлено в региональные музеи. Тем не менее, выставки, подобные «Авангард. Список №1», показывают, что наши знания еще достаточно ограниченные, есть огромные серьезные возможности для дальнейших исследований.
RadioBlago: Список номер один, который дал название нынешней выставке, к сожалению, не был гарантией сохранности шедевров. "Динамический супрематизм номер 38" и "Динамический супрематизм номер 57" Казимира Малевича - очень важны для изучения и понимания русского авангарда. Однако в 1970-е годы их по-да-ри-ли. Подробнее рассказала куратор Любовь Пчёлкина.
Любовь Пчелкина: Когда мы стали работать со списками, чтобы понять, какие работы находились в экспозиции, мы проводили научные работы, делали запросы. Вдруг обнаружили, что двух прекрасных работ Малевича нет ни в нашем собрании, ни в каких других городах страны, несмотря на то, что это были большие, красивые вещи ключевого периода Малевича середины 1910-х годов. Не составило труда их визуально опознать, потому что работы эти бывают на международных выставках и к нам приезжают по разным поводам. История, которая с ними связана нас удивила, хотя для музейных сотрудников это не было большим открытием, еще живы те, которое помнят, как это все происходило и как они готовили эти работы к выдаче с постоянного хранения по специальным приказам от нашего правительства, от Министерства культуры. Здесь мы видим работу, которая была выдана в 1972 году после истории, когда друг советского правительства Арманда Хаммера, который одновременно коллекционировал живопись и европейскую, подарил Эрмитажу полотно Гойи. Ровно в этот же год как бы в ответный подарок стала данная работа Малевича по приказу Фурцевой. Сегодня мы уже приглашаем её к нам на выставку. Еще одна работа Малевича, которая… больше вопросов, чем ответов. В 1975 году некое лицо из Англии потребовало от правительства выдать картину именно Малевича и именно этого периода. Это напоминает некий шантаж, мы до конца не выяснили причину, так как приказ исходил от ЦК, от ЦК к Министерству культуры, а уже Министерство культуры исполняло его соответствующим образом. Сначала они думали найти такое полотно в Ленинграде, но Русский музей вовремя сориентировался, и они не увидели там практически ничего. Третьяковской галерее некуда было отступать, и жертвой стал «Динамический супрематизм №57», который находится в данной экспозиции. Мы не только рассказываем истории, но и подтверждаем их документами. Выдача 1975 года сопровождалась двумя документами, в первом акте наши хранители и руководство музея написало в примечании, что произведение является … законодательством и подпись людей это подтверждает. Ровно через четыре месяца другой акт, более ясный, чистый, где нет никаких компрометирующих текстов, и по нему работу получил некий представитель воинской части. Через несколько лет эта картина появляется в собрании галереи Тейт, приобретена она через юридическую фирму, то есть теперь мы просто констатируем эту историю.
RadioBlago: Подобные музейные истории можно смело отнести к разряду детективных. Для них реконструкторы экспозиции создали отдельный раздел - “Истории без купюр”. В этом зале посетители смогут познакомиться с результатами музейного расследования и узнать, что происходило с полотнами уже после закрытия Музея живописной культуры.
Во многом уникальный Музей живописной культуры просуществовал всего десять лет, а его наследие и разработки до сих пор до конца не изучены и только ждут своего часа. Какие именно принципы работы МЖК стоит перенять современным музеям, мы спросили у генерального директора Третьяковки галереи Зельфиры Трегуловой.
Зельфира Трегулова: Работа над этой экспозицией еще идет. Для нас эта экспозиция и опыт ее осмысления, прочувствования, вчувствование будет шагом на пути к тому, чтобы использовать какие-то решения для нашей будущей экспозиции или предложить что-то, для чего эта экспозиция станет своеобразной точкой отсчета, а иногда может работать по принципу от противного.
RadioBlago: По словам создателей выставки “Авангард. Список номер 1” подготовка проекта заняла не меньше трех лет и затронула едва ли не все отделы Третьяковской галереи. О некоторых, может быть, на первый взгляд, неочевидных результатах проделанной работы рассказала куратор Любовь Пчелкина.
Любовь Пчелкина: У нас есть целый отдел, который занимается этим исследованием. Мы благодарим, что они специально под нашу выставку выработали программу исследования работ. Были заключены договора со многими музеями, которые к нам приезжают, о том, что они разрешают эти исследования. Так как они были проведены только что, то в будущем мы сможем с ними познакомиться. Все эти исследования безвозмездно будут переданы в музей. Для многих из них это большой подарок. За годы работы с большим количеством регионов, мы, конечно, понимаем, что возможности этих музеев далеки от тех, которые бы хотелось… не имеют даже иногда хорошей базы для реставрации. При подготовке этой выставки очень многие работы прошли наших реставраторов. Мы только рады помочь нашим коллегам, а также работам дольше просуществовать и дальше радовать нас на выставках.
RadioBlago: Искусствовед и основатель Государственного центра современного искусства (ГЦСИ) Леонид Бажанов поделился с нашими слушателями первыми впечатлениями от увиденного на выставке.
Леонид Бажанов: Выставка, конечно, умопомрачительная! И сам музей был гениальный, его создатели – это величайшие мастера искусства ХХ века. И идея потрясающая, которая, к сожалению, не удержалась в этом проекте Музея живописной культуры. Идея была гораздо больше, и она должна была развиваться и развиваться. К сожалению, закрытие музея оборвало этот проект. Нам еще предстоит многое помимо открытия этой выставки в Новой Третьяковке. Нам предстоит многое реанимировать и восстанавливать. Сто лет прошло и накопилось много новых проблем и новых вызовов и общества, и мира, и культуры. И надо создавать новый музей, уже музей не на уровне Русского исторического авангарда, а на уровне ХХI века. Надеюсь, что нам не придется жить еще сто лет, чтобы дождаться этого музея.
RadioBlago: Дорогие радиослушатели, это была первая часть нашей программы. Продолжение слушайте в следующий раз на радио “Благо”. Напоминаем, что все передачи вы можете найти в любое время на нашем сайте: www.radioblago.ru
Посетить выставку “Авангард. Список номер 1” можно до 23 февраля по адресу: Москва, Третьяковская галерея, Крымский вал, 10. Метро «Парк культуры» или «Октябрьская». Билеты на сайте и в кассах музея.
До встречи в выставочном зале! Авангард. Список №1. Передача 1
